Я внимательно посмотрела на него.
— Вы должны очень хорошо знать корабль и команду, чтобы обмениваться сигналами. Чтобы знать их точный маршрут.
— Да. — На этот раз я ждала этого и увидела, как дернулся его подбородок, он же замолчал, как всегда не позволяя себе поддаться чувствам.
Люк над нашими головами распахнулся.
— Погасить факел! — скомандовал Гектор.
Стало темно. Гектор встал передо мной и отодвинул меня к стене.
— Назад, — прошептал он мне на ухо. — За лестницу. — Я заметила, как блеснул в темноте его меч, вынутый из ножен.
Не было слышно шагов, даже воздух не колыхнулся, но люк захлопнулся и раздался голос Белена:
— Вся гостиница в панике, но мне не удалось найти Франко. Нельзя исключать, что он пойдет за нами.
Шторм снова зажег фонарь.
— Возможно, он чувствует амулет ее величества, — сказал он.
Я бессознательно повторяла про себя молитву, и амулет потеплел в ответ, когда вдруг я поняла, что молиться сейчас не стоит.
Когда амулет действует, его легче почувствовать посторонним. Я так часто, почти бессознательно, молилась, что мне не просто было бы сдерживаться.
Гектор показал на бочки у стены.
— Белен, подкати их к выходу в канализацию, пока мы все спустимся туда. Это даст нам пару лишних секунд.
— В канализацию? — с дрожью в голосе проговорила Мара.
— Вы первая, миледи, — сказал он. — Съедете вниз и упадете в воду. Глубина там примерно по пояс. Если уйдете под воду, не паникуйте. Там можно встать. Вперед!
Она на секунду закрыла глаза, потом, держа мешочек с пряностями над головой, легко скользнула вниз, ногами вперед.
Белен подкатил бочки, закрывая вход, а Гектор взял у Шторма фонарь.
— Теперь вы. Вперед!
Шторм зарычал, низко и тихо, но пошел за Марой и скрылся в дыре. Вскоре после его исчезновения раздался отдаленный всплеск.
— Элиза? Ваша очередь.
О Боже.
Амулет дрожал, и я проклинала свою глупость. Я опустила ноги в дыру. Пахнуло тухлой рыбой и гнилыми овощами. Я вытянула руки по швам и оттолкнулась.
Я съезжала, но не быстро. Штаны плохо скользили по грязи. Я хотела оттолкнуться руками от стен тоннеля, чтобы двигаться быстрее. Пальцы погрузились в густую грязь. Даже думать не хотелось о том, до чего я дотрагиваюсь.
Я заскользила немного быстрее, и вдруг оказалось, что вокруг меня воздух и я падаю. Удивляться времени не было, вскоре ноги уже были в воде. Ступни коснулись дна, но разъехались в разные стороны, и ледяная вода сомкнулась над головой. Я встала на ноги и вынырнула.
— Мара, — позвала я.
— Здесь.
Я пошла на голос, на ходу вытирая лицо. Вода доходила как раз до моего амулета. Было холодно, но не так сильно, как я боялась. Идти в тяжелых ботинках и одежде для пустыни было трудно. Я надеялась, что мы скоро доберемся до лодки.
Сзади раздался всплеск, и стало светлее. Тотчас раздался второй всплеск.
— Все здесь? Никто не пострадал? — спросил Гектор. Он быстро осмотрел всех.
— Мой плащ испорчен, — сказал Шторм. Его капюшон упал на спину, и в свете фонаря я наконец увидела его новую прическу. Волосы были короткие и черные, как сажа. От этого щеки казались еще более впалыми, как у дикого кота.
— Переживете как-нибудь, — сказала я ему. — А когда мы вернемся… — Я вздрогнула: мой амулет стал холодным, как лед.
— Надо идти! — прошептала я. — Быстро. Он совсем близко.
— Белен, защищай королеву с тыла, — сказал Гектор, взял у него фонарь и быстро пошел вперед по тоннелю. Раздалось негромкое шипение — он погасил фонарь. В тоннеле стало черно.
Пробираться по пояс в воде почти бегом, в одежде и обуви оказалось безумно трудно. Это было так же трудно, как идти по песку, как карабкаться на утесы. Я задыхалась от усталости, тело немело от холода — амулет продолжал посылать по венам ледяные волны. Но я не смела молиться, чтобы согреться. Я представляла себе, как Франко обыскивает подвал, надеясь почувствовать тепло амулета поблизости.
Я старалась успокоить себя тем, что если Франко преследует нас, значит, он не пошел за Хименой. Может быть, им удастся уйти. Может быть, они спасутся. Я надеялась, что весь город уже собрался у нашей гостиницы.
Постепенно из темноты начинал показываться сводчатый потолок тоннеля, темный и расплывчатый, как привидение, должно быть, мы приближались к выходу в бухту, к открытому небу. Но я не понимала, как смогу добраться туда. Зубы у меня стучали, а губы онемели. Я двигалась слишком медленно. Расстояние до Гектора становилось все больше.
— Гек… — губы не слушались меня. — Гек… тор.
Он обернулся, и вода плеснула в стены тоннеля, когда он бросился ко мне.
— Что случилось? — шептал он, как безумный. — Вы… — Он протянул ко мне руку, коснувшись моей щеки. — Кожа холодная, как лед. — Он схватил меня за плечи и притянул к себе, сказав: — Белен, сделай это сейчас.
Боковым зрением я заметила, как Белен, взяв в зубы свой обнаженный кинжал, глубоко вдохнул через нос и скрылся под водой.
Я спрятала лицо на шее Гектора, надеясь согреться его теплом. Он растирал мне руки.
— Это из-за амулета? — прошептал он.
— Не могу молиться.
Шторм и Мара молча стояли позади нас, пока мы ждали Белена. Что, если преследователей несколько? Как Белен увидит их, как поймет, что делать?
Гектор крепче обнял меня, я прижалась к нему всем своим мокрым телом. Вдруг тепло поднялось откуда-то из живота, совершенно независимое от амулета. Помимо воли мои руки обхватили его, скользнули под рюкзак у него на спине. Я прижимала ладони к его широкой спине, притягивала его все ближе, ближе. Легче всего на свете было бы прижать губы к его шее, к его щеке. Это могло бы выйти почти случайно.
Хрип. Всплеск.
Гектор отпустил меня и выхватил кинжалы из рукавов.
Но холод, бежавший по венам, уже исчез.
— Все в порядке, — сказала я, касаясь рукой его запястья. — Больше не холодно. — Я мысленно проговорила краткую молитву, получив в ответ толику тепла.
Через мгновение появился Белен. Что-то темное и блестящее пересекало его лицо.
— Там был только один, — сказал он. — Не Франко, но точно один из его людей. — Шторм прерывисто вздохнул. — Если нам крупно повезет, — продолжал Белен, — тело никогда не найдут. Но только если крупно повезет. Предлагаю уходить, и поскорее.
— Элиза, вы сможете идти? — спросил Гектор.
Вместо ответа я сделала шаг вперед. Позади меня Мара прошептала:
— Ты не ранен?
