– Не будь таким дурачком, милый, – улыбнулась Таппенс. –
Женщины никогда не бывают такими азартными игроками, какими кажутся. Если бы
девушка уже не была готова выйти за этого симпатичного, но довольно
пустоголового молодого человека, она бы никогда не согласилась на такое пари.
Но поверь мне, Томми, она выйдет за него с куда большим энтузиазмом и
уважением, если он выиграет, нежели если ей придется как-нибудь облегчить ему
эту задачу.
– Ты думаешь, что все знаешь, – усмехнулся ее супруг.
– Так оно и есть.
– Ну, давай изучим наши данные. – Томми придвинул к себе
бумаги. – Во-первых, фотография. Хм, симпатичная девушка, и снимок достаточно
четкий. Ее будет легко узнать.
– Нам понадобятся фотографии еще нескольких девушек, –
заметила Таппенс.
– Почему?
– Так бывает всегда. Ты показываешь официантам четыре или
пять, и они выбирают нужную.
– Думаешь, они всегда так делают? – усомнился Томми. – Я
имею в виду, выбирают нужную?
– Во всяком случае, в книгах, – ответила Таппенс.
– Жаль, что жизнь так не похожа на книги, – вздохнул Томми.
– Ну, что еще мы имеем? Да, это лондонский вариант. Обедала в «Бон тан» в
половине восьмого. Ходила в театр «Дьюкс» и смотрела «Голубые дельфиниумы».
Прилагается корешок билета. Ужинала в «Савое» с мистером Ле Маршаном. Полагаю,
мы можем с ним побеседовать.
– Это ничего нам не даст, – возразила Таппенс, – так как
если он ей помогает, то, естественно, не станет ее выдавать. Мы не можем доверять
ни одному его слову.
– А вот вариант Торки, – продолжал Томми. – Уехала туда
двенадцатичасовым поездом из Паддингтона, ходила на ленч в вагон-ресторан
(прилагается оплаченный счет), остановилась в отеле «Касл» на одну ночь. Еще
один счет.
– Думаю, первая версия – ложная, – сказала Таппенс. – Для
того чтобы купить театральный билет, необязательно ходить в театр. Девушка
просто поехала в Торки.
– Если так, то это упрощает дело, – отозвался Томми. –
Думаю, нам все-таки следует поговорить с мистером Ле Маршаном.
Мистер Ле Маршан оказался жизнерадостным молодым человеком,
не обнаружившим особого удивления при виде Томми и Таппенс.
– Уна затеяла очередную игру, не так ли? – осведомился он. –
Никогда не знаешь, что еще выкинет эта малышка.
– Насколько я понимаю, мистер Ле Маршан, – спросил Томми, –
мисс Дрейк ужинала с вами в «Савое» вечером в прошлый вторник?
– Верно, – ответил мистер Ле Маршан. – Я знаю, что это был
вторник, потому что Уна все время это подчеркивала и даже заставила меня
записать в книжечке.
Он не без гордости продемонстрировал запись карандашом:
«Вторник 19-е. Ужинал с Уной в „Савое“.»
– А вы не знаете, где до того была мисс Дрейк в тот вечер?
– Ходила на какую-то паршивую пьесу под названием «Розовые
пионы» или что-то в этом роде. По ее словам, полная дребедень.
– Вы абсолютно уверены, что мисс Дрейк была с вами в тот
вечер?
Мистер Ле Маршан уставился на него:
– Конечно, уверен, раз я вам это сказал.
– Возможно, она попросила вас это сделать, – предположила
Таппенс.
– Ну, вообще-то Уна сказала кое-что чертовски странное. «Ты
думаешь, Джимми, что ужинаешь здесь со мной, но на самом деле я ужинаю в
Девоншире за двести миль отсюда». Чудно, правда? Вроде этих историй про
астральные тела. Самое забавное то, что мой приятель Дики Рис заявляет, будто
видел ее там.
– Кто такой этот Дики Рис?
– Просто мой друг. Гостил у тети в Торки. Старушка все
собирается помереть, но ничего у нее не получается. Вот Дики и торчал там,
изображая любящего племянника. «На днях я видел эту австралийскую девушку, Уну
или как там ее, – сказал он. – Хотел подойти и поболтать с ней, но тетя
потащила меня к очередной развалине в инвалидном кресле». – «Когда это было?» –
спросил я, а он ответил: «Во вторник, во время чая». Конечно, я объяснил ему,
что он ошибся, но все-таки это странно, не так ли? Особенно учитывая, что Уна
говорила в тот вечер насчет Девоншира.
– Очень странно, – подтвердил Томми. – Скажите, мистер Ле
Маршан, кто-нибудь из знакомых ужинал в тот вечер в «Савое»?
– Да, за соседним столиком как раз сидели Оглендеры.
– Они знают мисс Дрейк?
– Да, хотя близкими друзьями их не назовешь.
– Ну, если вы больше ничего не можете нам сообщить, мистер
Ле Маршан, позвольте пожелать вам всего наилучшего.
– Либо этот парень – удивительно талантливый лжец, – сказал
Томми, когда они вышли на улицу, – либо он говорит правду.
– Да, – кивнула Таппенс. – Я изменила свое мнение. Теперь я
чувствую, что Уна Дрейк ужинала в «Савое» тем вечером.
– Ну а мы сейчас отправимся в «Бон тан», – заявил Томми. –
Проголодавшимся сыщикам пора подкрепиться. Только давай сначала обзаведемся
несколькими фотографиями девушек.
Но это оказалось труднее, чем можно было ожидать. Зайдя в
фотоателье и попросив снимки девушек, они получили в ответ холодную отповедь.
– Почему то, что так легко и просто в книгах, оказывается
таким сложным в жизни? – жаловалась Таппенс. – Они смотрели на нас с таким
подозрением. Интересно, что, по их мнению, мы собирались делать с этими
фотографиями? Лучше устроим рейд на квартиру Джейн.
Подруга Таппенс, Джейн, проявила большую сговорчивость,
разрешив Таппенс порыться в ящике стола и выбрать четыре снимка бывших подруг,
которые спешно убрали с глаз долой, из сердца вон.
Вооруженные этим созвездием женской красоты, Томми и Таппенс
проследовали в «Бон тан», где их ожидали новые трудности и куда большие
расходы. Томми пришлось отлавливать каждого официанта по очереди, давать ему
чаевые, а потом демонстрировать фотографии. Результат был неудовлетворительным.
По меньшей мере на трех снимках официанты опознали девушек, обедавших здесь в
прошлый вторник. Они вернулись в офис, где Таппенс погрузилась в изучение
железнодорожного справочника.
– Поезд, отходящий из Паддингтона в двенадцать, прибывает в
Торки в три тридцать пять. А друг Ле Маршана, мистер Саго, Тапиока или как бишь
его, видел там мисс Дрейк приблизительно во время чая.
– Помни, что мы не проверили его заявление, – сказал Томми.
– Если, как ты говорила раньше, Ле Маршан друг Уны Дрейк, то он мог выдумать
эту историю.
– Хорошо, давай разыщем этого мистера Риса, – согласилась
Таппенс. – Но у меня предчувствие, что мистер Ле Маршан говорил правду. Нет, я
имею в виду другое. Уна Дрейк выезжает из Лондона двенадцатичасовым поездом,
возможно, снимает номер в отеле и распаковывает вещи, а потом возвращается
поездом в Лондон, чтобы успеть попасть на ужин в «Савой». Поезд, отходящий из
Торки в шестнадцать сорок, прибывает в Паддингтон в двадцать один десять.
