Матильда попятилась от смеха и повернулась, чтобы выйти из кафетерия, но врезалась в кого-то.
– Прости… О, прости, – пробормотала она, моргая, глядя на Шона.
– Зачем ты это сделала? – спросил он, и между его бровями пролегла резкая морщинка.
– Извини, я повернулась и не увидела тебя.
– Не это, – сказал он, затем схватил ее за запястье, – напиток. Почему ты опрокинула ее напиток?
– Что? Я… – пробормотала она, глядя на свое запястье.
– Он что-то подлил ей в напиток? – спросил Шон, сжимая ее за плечи. – Ты что-нибудь видела? Он пытался что-то с ней сделать?
– Шон, ты делаешь мне больно.
– Он что-то сделал с Эшли? Он использовал что-нибудь, чтобы причинить ей боль?
Глаза Шона налились кровью от бессонных ночей, а поток вопросов, на которые не было ответов, отпечатался на его лице. Видимо, он уже давно не ходил к парикмахеру, а мятая одежда свисала с плеч. Чувство вины охватило Матильду, но она отстранилась и потерла пульсирующее место, где он схватил ее.
Она покачала головой:
– Я не знаю. Я просто…
– Лжешь! – крикнул Шон.
Матильда отпрянула, и он на мгновение моргнул, глядя на нее, затем протер глаза дрожащей рукой, повернулся и пронесся мимо пары своих друзей, которые пришли проверить, что происходит. Матильда взяла свою сумку со стола и поспешила из кафетерия, прежде чем кто-то еще мог на нее накричать. Она оглянулась через плечо, чтобы убедиться, что Шон не следует за ней, и во второй раз врезалась в кого-то.
– Будь осторожна, гонщица. О, привет, Матильда, – сказала Эрин, закрывая дверь с табличкой «Не входить». Она была вместе с девушкой с пирсингом в носу, которую Матильда узнала. Она была рядом с Эрин, когда та влепила ей пощечину. Матильда нахмурилась и попыталась пройти мимо них, но Эрин протянула руку: – Рада видеть, что ты жива и прячешься.
– Что? – спросила Матильда.
– Ты не ответила ни на одно из моих сообщений, – проворчала Эрин. – Оливер сделал с тобой что-то еще?
Матильда искоса взглянула на спутницу Эрин.
– Все нормально, она обо всем знает, – улыбнулась Эрин.
– Что?! Почему она все знает? Даже ты не знаешь всего. – Матильда повернулась к девушке: – Кто ты?
– Э-э, я Катрина, девушка Эрин.
– Ну, Катрина, это не твое дело, – отрезала Матильда.
Эрин обняла Катрину за талию.
– На самом деле это стало ее делом, когда она немного запуталась, когда я начала игнорировать ее и стала одержима парнем, если ты не помнишь. И, кроме того, да, потому что она тоже ведьма, я подумала, что, вероятно, она сможет помочь. Ведь у тебя нет монополии на то, чтобы быть ведьмой, Матильда, – сказала Эрин, широко раскрыв глаза. – И кстати, в следующий раз ты сама можешь позвонить в полицию, чтобы они спасли тебя…
– Эрин…
– Все в порядке, Катрина. Она думает, что только на нее влияет его поведение, но…
– Эрин, – Катрина указала на Матильду, которая смотрела в пол, ломая руки.
Эрин вздохнула:
– Послушай, мне очень жаль. Я не хотела сердиться. Просто тебе явно нужна помощь, но ты не позволяешь мне помочь тебе.
– Я не… Я просто… видеть его – это…
Катрина сделала шаг ближе к Матильде и опустила голову.
– Ты выглядишь так, будто тебе нужна тишина. Вот, – она сделала шаг в сторону и кивнула в сторону двери, – можешь воспользоваться музыкальной комнатой. Там никого нет.
Матильда нахмурилась:
– Музыкальная комната?
Эрин широко распахнула дверь.
– Технически это пространство под сценой, где хранится все музыкальное оборудование и материалы для школьных спектаклей. Мы используем эту комнату все время, когда хотим ненадолго… уединиться. – Матильда закатила глаза. Эрин сложила руки на груди. – Хорошо, тогда не входи. Оставайся здесь и беси всех, с кем столкнешься.
– Эрин, – сказала Катрина, – полегче.
– Прости, – Эрин покачала головой, и черты ее лица смягчились, – ты явно не хочешь говорить, так что просто позволь нам сделать это за тебя.
Матильда посмотрела на них обоих, прислонившихся друг к другу и державшихся так, словно они могли покорить весь мир. Она кивнула:
– Спасибо.
– Пожалуйста. Однако не думай, что это открытое приглашение. Как я уже говорила, это наше личное место.
– Я думаю, она понимает это, Эрин.
Катрина улыбнулась Матильде, затем взяла Эрин под руку, и они пошли по коридору, исчезая за углом и оставляя Матильду в коридоре, чтобы ее толкали прохожие. Пара девушек из-за столика, за которым сидел Оливер, прошли мимо и оглядели ее с ног до головы.
– Неудачница, – прошипели они. Девушки продолжали пристально смотреть на нее, пока не исчезли в туалете. Возбуждение переполнило коридоры, и Матильда повернулась, чтобы посмотреть, откуда доносятся крики и вопли, как раз в тот момент, когда баскетбольный мяч отскочил от стены и попал ей в ухо. Группа парней пронеслась мимо нее, один из них небрежно извинился, в то время как его друзья смеялись, как гиены.
Матильда вздохнула, вошла в музыкальную комнату и захлопнула за собой дверь. Она спустилась по деревянным ступенькам и остановилась внизу, закрыв глаза и вдыхая пыльную изоляцию заполненной хламом комнаты.
– И… тишина, – прошептала она себе, открывая глаза.
Крошечные прямоугольные окна были так запылены, что почти не пропускали света, поэтому Матильда протянула руку и включила лампу, которая была привязана к одной из низких деревянных балок над ней. Эрин и Катрина не ошиблись насчет комнаты. Все, что Матильда когда-либо видела на сцене, впихнули в пространство до следующей школьной пьесы.
Стопки пыльных стульев, потрескавшиеся раскрашенные декорации, гигантские пластиковые грибы и разобранные барабанные установки выстроились вдоль стен. Металлические стеллажи, набитые кожаными футлярами, помятыми музыкальными инструментами и смешанными костюмами, делили комнату надвое. На гвозде висел розовый пиджак, в котором выступала Эшли. Она не умела петь, но каким-то магическим образом роли в школьных мюзиклах давались ей отлично. Матильда стряхнула с себя это воспоминание и отважилась пройти дальше в комнату.
Куча мягких подушек лежала в углу перед несколькими деревянными полками, с любовью сложенных в виде маленького убежища от внешних залов. Матильда подошла и опустилась на них. Подушки вздыхали, когда она позволяла им прилипать к ее усталому телу. Цепочка проводов и лампочек обвивалась вокруг ржавых гвоздей, торчащих из дерева, и Матильда щелкнула выключателем на пластиковой коробке, и разноцветные волшебные огоньки замигали, очнувшись ото сна.
Девушка откинулась назад и закрыла глаза, ее мышцы расслабились, когда она погрузилась в одиночество комнаты. После минуты медленного, спокойного дыхания образ Оливера промелькнул у нее в голове: поцелуй, вечер на озере, его лицо в темноте колодца. Матильда выпрямилась и вздохнула. Моменты их счастья все еще казались реальными и не хотелось верить в то, что все его действия были лишь планом мести за то, что она сотворила в тумане злобы несколько лет назад. Матильда снова закрыла глаза, задаваясь вопросом, как долго она сможет прятаться среди реквизита и декораций.
