Ее глаза распахнулись, когда с другой стороны полок донесся щелкающий звук. Она затаила дыхание и прислушалась, ее сердце подскочило к горлу, когда это повторилось.
Клац, клац, клац.
С остатками спокойствия, которое теперь полностью исчезло, Матильда вскарабкалась и бросилась к лестнице, затем взлетела по деревянным ступенькам. Дрожащей рукой она потянулась к дверной ручке, но во рту у нее пересохло, когда поняла, что ей не за что ухватиться. Она проверила другую сторону двери, но там ничего не было, ни ручки, ни дверной ручки, ни даже отверстия, через которое можно было бы позвать на помощь.
Матильда спустилась по ступенькам и попыталась не обращать внимания на мертвые глаза театральных масок и скрюченную марионетку старика, голова которого была наклонена так, словно его только что вытащили из петли. Звук продолжался, снова и снова, стуча вместе с ее сердцебиением, когда оно ускорилось и прокачало кровь по ее телу с удвоенной скоростью. Она зависла в конце стеллажей и посмотрела на окно прямо перед собой, на стопку деревянных стульев и идеальную лестницу прямо под ними.
«Вылезай в окно, не оглядывайся», – прошептала она.
Пот блестел у нее на лбу, когда она запуталась в своих собственных ногах, пытаясь добраться до стульев. Окно находилось прямо над ней, но, подняв глаза, она краем глаза уловила какое-то движение. Любопытство пересилило страх, и она повернулась к источнику звука.
На полу, сгорбившись, сидела девушка. Она подняла глаза, ее грязно-светлые волосы были разделены пробором, как занавес в кошмарном сне. Она жутко улыбнулась Матильде и щелкнула зубами.
Матильда рухнула на пол, ее глаза расширились от ужаса, а дыхание, казалось, замерло навсегда. Кожа на лице девушки свисала с черепа, как расплавленный воск, обнажая мышцы под немигающими глазами. Ее челюстная кость была полностью лишена кожи, и Матильда ясно видела, откуда доносился звук каждый раз, когда та щелкала своими гниющими зубами.
Щелк, щелк, щелк.
Матильда вздрогнула и мгновенно ее узнала не по разорванной клетчатой юбке или потертым металлическим балетным туфлям на костлявых ногах девушки, а по имени Матильды, вырезанному на ее лице.
Эшли, мертвая и разлагающаяся, сидела, вытянув одну ногу перед собой, подняв другое колено, как будто просто отдыхала на школьном поле в солнечный день. Одна рука лежала на колене, ее красный маникюр выглядел облупленным и грязным, на другой руке не было ни лака для ногтей, ни кожи, ни мышц. Матильда не могла пошевелиться, застыв от ужаса, пока Эшли не перестала издавать адские звуки и не заправила свои спутанные волосы за ухо костлявым пальцем.
– Сделай мне прическу, Матильда, – сказала Эшли, слова вырывались из ее расшатанных челюстей, когда она провела рукой по своим гладким волосам.
– Н-н-нет… – прошептала Матильда, качая головой и отшатываясь от фильма ужасов перед ней.
– Сделай мне прическу, Матильда. Когда-то мы были друзьями. Сделай мне прическу.
Эшли поползла к ней, как раненый волк, цепляющийся за свой последний вздох жизни, полный решимости утащить свою добычу в ад. Матильда схватилась за одну из ножек стула и попыталась приподнять свое парализованное тело, но ее потные руки соскользнули, и она упала на землю. Эшли подползала все ближе и ближе, пока не сомкнула свои костлявые пальцы вокруг туфли Матильды.
– Нет! – воскликнула Матильда, встряхивая ногой. – Нет, пожалуйста! Мне очень жаль!
Эшли протянула руку к голове и схватила большой клок волос, оторвав часть головы. Она снова клацнула челюстью, глядя на Матильду.
– Сделай мне прическу, Матильда, – прошипела она, хватая Матильду за руку и притягивая ее к своим гладким прядям волос. – Останься со мной, Матильда.
– Пожалуйста, нет! – взвыла Матильда, откидываясь назад и закрывая глаза. – НЕТ!
– Господи Иисусе! Господи Иисусе, Матильда. Прекрати это! Перестань кричать!
Глаза Матильды распахнулись, и она моргнула, увидев, как Эрин присела и уставилась на нее.
– Здесь только мы. Эрин и Катрина.
Матильда выпрямилась и подняла дрожащую руку, чтобы указать на Эшли, но та уже исчезла. Эрин протянула руку, и Матильда взяла ее, позволив ей поднять ее на ноги. Она прислонилась к груде стульев и закрыла трясущимися руками глаза, желая, чтобы ее сердцебиение замедлилось.
– Что, черт возьми, случилось? – спросила Эрин.
Матильда опустила руки и уставилась на Эрин.
– Что случилось? Что случилось?! Ты отправила меня сюда, и я пошла. Дверь исчезла, и я не могла выбраться, вот что случилось! – Матильда повернулась к Эрин: – Ты сделала это нарочно? Ты сделала это для него?
– Сделала для кого? Для Оливера? Ты ведь шутишь, правда?
Катрина положила руку на плечо Эрин.
– Эрин, она в шоке. Полегче. Что случилось, Матильда?
– Ты ведьма, – произнесла Матильда, сверкая глазами на Катрину, – ты сделала это со мной?
– Матильда, расскажи нам, что случилось! – взмолилась Эрин, ныряя между ней и Катриной.
– Вы заперли меня здесь! – крикнула Матильда, слезы застыли на ее ресницах, когда она моргнула, глядя на Эрин и Катрину.
– О чем ты говоришь? Ты выйдешь тем же путем, каким вошла, – сказала Эрин, указывая на открытую дверь, с обеих сторон виднелась черная ручка.
Матильда взглянула на дверь, затем посмотрела на озадаченные лица Эрин и Катрины, вытирая слезу со щеки. Она всплеснула руками и покачала головой.
– Знаешь что? Я больше не могу. Он хочет получить эту гребаную книгу, он ее получит!
Эрин нахмурилась:
– Какую книгу?
– Это не имеет значения. Ничто не имеет значения.
– Надеюсь, это не твой гримуар? Я читала, что это… – начала Катрина.
– О, ты же эксперт, не так ли? Как давно ты пользуешься магией? Месяц? Два?
Катрина сделала шаг назад, как будто Матильда ударила ее.
– Если он пытается заставить тебя дать ему что-то, что бы это ни было, не делай этого, Матильда, – сказала Эрин.
– Почему бы и нет? Я больше не могу этого выносить! Я схожу с ума, ожидая обмороков или мертвых тварей, которые придут за мной. Я просто хочу, чтобы он оставил меня в покое.
Матильда протиснулась мимо них, не обращая внимания на слова Эрин, которые та бросала ей вслед, когда она стремительно поднималась по ступенькам. Она прищурилась, когда ее глаза привыкли к свету в коридоре, и повернулась к своему шкафчику, остановившись как вкопанная, когда Оливер стоял прямо перед ней, скрестив руки и прислонившись к стене.
Матильда вытерла слезы с лица и подошла к нему, глядя себе под ноги.
– Все в порядке? – спросил Оливер, его голос сочился притворной озабоченностью.
Матильда посмотрела на него, ее губы задрожали, когда смерть Эшли, обмороки, кошмары и ее слабеющая магия так сильно надавили на ее плечи, что ей показалось, что она может просто упасть к его ногам.
