Книга Ее свирепые звери. Начало, страница 4 – Э. П. Бали

Черные глаза вспыхивают из-за моего очевидного поведения добычи.

— Сегодня ты не пойдешь в магазин, Аурелия, — говорит он.

Я знаю, что он чувствует мой страх, ощущает его в воздухе, слышит в биении моего сердца. Но я не могу контролировать это прямо сейчас. Только не с ними, заполонившими мой крошечный дом, и не после того, когда весь мой мир сужается до одного осознания.

Мне уже двадцать.

В глазах моего отца я женщина.

Возможно, поступить в колледж было мечтой идиотки. Мечтой глупой, полной надежд девчонки.

Это все?

Неужели настал мой судный день, когда отец раскроет наш секрет ради собственной выгоды? Когда он продаст меня, как движимое имущество, тому, кто больше заплатит? Старые законы разрешают это, и многие все еще придерживаются их.

— И почему же?

Я ненавижу дрожь в своем голосе.

— У меня есть коллега, которому нужны твои целительские способности.

Прохладное облегчение омывает меня приливной волной, и я знаю, что заметно прогибаюсь под тяжестью избавления от мысли, что меня продают замуж или в загон для разведения. Я прерывисто вздыхаю, едва не засмеявшись вслух. Он должен позволить мне поступить в колледж. Я больше не могу выполнять его задания.

— У тебя есть доступ к лучшим целителям, чем…

— Ты знаешь, что это неправда, — его голос прерывает меня, когда он обнажает клыки.

Я вздрагиваю.

Что касается вторичной силы, то я довольно хороша в исцелении. Хотя оборотни редко обладают вторичной силой, я, как и моя мать, — редкое существо.

Мой отец прятал меня, чтобы никто точно не узнал, насколько я особенная. Но все равно, потребовались годы, чтобы стать хорошим целителем. Изучить все тонкости тела оборотня. Всякий раз, когда мой отец хочет, чтобы я помогла, это означает, что дело является чем-то необычным и опасным, с чем никто другой не захочет связываться. Что-то, что, без сомнения, подвергнет меня риску.

— Мне уже двадцать, — выпаливаю я, — я не принадлежу твоему Двору. Ты больше не можешь мне приказывать…

Его глаза вспыхивают гневом, и он замахивается рукой для удара. Тень его огромного змеиного анимуса вылетает из его ладони головой вперед. Он несется по воздуху прямо на меня, челюсти смещаются, щелкают и находят свое место на моей шее. Я задыхаюсь от крика и отшатываюсь назад, когда острые зубы вонзаются в нежную кожу моего горла. Ударяюсь спиной о стену кухни и быстро моргаю, пытаясь устоять на месте, когда отец надвигается на меня. Его лакеи ухмыляются у него за спиной.

Вот почему он король своего двора. Анималия легко принимают наши животные формы. Способность менять только одну конкретную часть тела — большая редкость. Отделить дух и использовать его для нападения? Неслыханно. Это противоестественно. Но противоестественное — это то, что змеи уважают.

Когда мой отец снова заговаривает, его голос звучит угрожающе спокойно:

— Тебе дадут имя и адрес места, куда ты должна отправиться сегодня. И ты пойдешь. Это ясно? Я уже поговорил со своей сестрой.

Я скриплю зубами, когда призрачный змей сжимает челюсти на моей шее, перекрывая приток крови. Звезды вспыхивают у меня перед глазами, заставляя отцовское лицо мерцать слабыми огоньками. Он нависает надо мной с мрачным выражением лица; ни любви, ни света в его черных глазах. Мое сердце снова разрывается надвое, и я понимаю, насколько наивной была.