Книга Черный крестоносец, страница 200 – Алистер Маклин

– Значит, за минусом налогов и расходов на жизнь к концу года у вас остается около тысячи. За три года – три тысячи. А по соглашению вам нужно выплатить примерно четыре с половиной – остаток суммы плюс проценты – за три года. Как вы намерены решить эту математическую головоломку?

– У меня есть две страховки со сроком выплаты в будущем году. Сейчас принесу.

– Не надо. Скажите, доктор, что вас беспокоит, почему вы как на иголках?

– Ничего меня не беспокоит.

– Не лгите.

– Хорошо, пусть так. Я переживаю. И нервничаю. От ваших вопросов у кого угодно задергается глаз.

Возможно, он был прав.

– Почему вас это беспокоит, доктор?

– Почему? Он еще спрашивает! – Макдональд взглянул на меня и вновь опустил глаза на ковер. – Потому что мне не нравятся ваши вопросы. Не нравится то, что вы пытаетесь доказать. И никому бы не понравилось.

– А что я пытаюсь доказать?

– Не знаю. – Он мотнул головой, не поднимая взгляда. – Что я живу не по средствам. А это не так. Не знаю, что вы пытаетесь доказать.

– Глаза у вас сегодня красные, доктор, и, уж простите, здесь страшно разит перегаром. Выглядите так, будто вчера хорошо приложились к бутылке, да и пара ударов под дых не улучшили картину. Забавно, в вашем досье написано, что вы человек малопьющий и употребляете только в компании. Не алкоголик. Но вчера вы были один, а малопьющие не пьют в одиночку – на то они и малопьющие. Вчера вы пили один и пили много, доктор. Интересно почему? Нервничали, наверное? Нервничали еще до того, как явился Кэвелл со своими назойливыми вопросами.

– Перед сном я обычно пропускаю стаканчик, – попытался объяснить он, не отрывая взгляда от ковра, чтобы я не видел его лицо. – Это не делает меня алкоголиком. Подумаешь, стаканчик.

– Или два, – кивнул я. – Но только бо`льшая часть бутылки – это уже не стаканчик.

Оглядевшись, я спросил:

– Где у вас кухня?

– Зачем вам…

– Хватит, не отнимайте время!

– Вон там.

Я вышел из комнаты и оказался в помещении, напичканном сверкающими монструозными конструкциями из нержавеющей стали. Здесь дизайнер явно планировал разместить операционную, но в последний момент передумал. Все это тоже стоило немалых денег. Рядом с сияющей раковиной меня ждало еще одно подтверждение, что на сон грядущий доктор Макдональд пропустил далеко не один стаканчик: более чем наполовину пустая бутылка виски и сорванная с нее свинцовая пломба. Полная смятых окурков пепельница. Услышав какой-то звук, я оглянулся: в дверях стоял Макдональд.

– Ладно, – произнес он устало. – Согласен, я пил. Часа два или три кряду. Не привык я к таким вещам, Кэвелл. Я не полицейский и не военный. Два ужасных, жутких убийства.

Он едва заметно передернул плечами: если это была игра, то актер из него блестящий.

– Мы с Бакстером давние друзья. За что его убили? Откуда мне знать, что убийца на этом не остановится? Мне прекрасно известно, что может натворить этот дьявольский микроб. Господи, у меня был повод поволноваться, да еще какой.

– Действительно, повод был, – согласился я. – И все еще есть, хоть я уже почти его вычислил. Я об убийце. Возможно, вы следующий у него на очереди – не забывайте об этом.

– Ради всего святого, выметайтесь и оставьте меня в покое, беспардонный, бездушный демон, – выдавил он.

– Уже ухожу. Держите двери на замке, доктор.