Книга Черный крестоносец, страница 203 – Алистер Маклин

Мы так и поступили, отправившись на кухню, где миссис Уитхорн в компании одной из дочерей готовила завтрак. От аромата шкварчащего на сковородке бекона у меня едва ноги не подкосились.

Одной минуты оказалось достаточно, чтобы все выяснить. Предыдущим вечером по телевизору показывали старое кино, шло оно ровно час, и миссис Уитхорн с дочерьми посмотрели его полностью. Начался фильм в десять. Проходя по коридору мимо комнаты доктора Грегори и уже сидя в салоне перед телевизором, они слышали, как доктор печатал на машинке. Совсем негромко – он им нисколечко не мешал, – но слышно было достаточно отчетливо. Миссис Уитхорн еще заметила, что у доктора совсем нет времени отдохнуть и расслабиться, но она понимает, что ему хочется наверстать время, которое он провел на дне рождения ее дочери, – в тот вечер он впервые за многие недели не работал.

Доктор Грегори даже не пытался скрыть своего удовольствия.

– Я в большом долгу перед этим старым фильмом. И перед вами, миссис Уитхорн. – Он посмотрел на меня и улыбнулся. – У вас больше нет сомнений, мистер Кэвелл?

– У меня их и не было, доктор. Но в этом и заключается работа полицейского – исключить даже малейшую вероятность.

Доктор Грегори проводил меня до парадной двери. На улице было все так же темно, холодно и очень сыро, капли дождя, отлетая высоко вверх, барабанили по асфальту. Я раздумывал, как бы поудачнее ввернуть на прощание о значительных успехах в расследовании, когда доктор Грегори неожиданно спросил:

– Не прошу выдавать профессиональные тайны, мистер Кэвелл. Но… как думаете, удастся изловить злодея? Как вообще обстоят дела?

– Лучше, чем я мог предположить двенадцать часов назад. Расследование достаточно хорошо продвинулось и, кажется, в правильном направлении. Даже очень хорошо, сказал бы я, если бы не тот факт, что сейчас передо мной возникла кирпичная стена.

– Люди перелезают через стены, мистер Кэвелл.

– Верно. Перелезем и мы, – пообещал я и, помолчав, добавил: – Не уверен, что мне стоило это говорить, но знаю, что вы никому не расскажете.

Он искренне заверил, что так и будет, и мы расстались.

Отъехав полмили, я остановился у телефонной будки и набрал Лондон.

– Уже выспался, Кэвелл? – поприветствовал меня Шеф.

– Нет, сэр.

– Не расстраивайся, я тоже. Разозлил массу людей, разбудив их посреди ночи.

– И я, сэр.

– Еще бы. Есть результаты?

– Ничего заслуживающего внимания. А у вас, сэр?

– Чессингем. Информации, что на гражданке ему выдано водительское удостоверение, нет. Возможно, данные не точны – удостоверение могли выдать в другой стране, хотя это было бы странно. Теперь что касается армии: оказывается, он служил в Королевском корпусе связи.

– В корпусе связи? Тогда, скорее всего, права у него есть. Вы это выяснили, сэр?

– Единственное, что удалось установить относительно службы Чессингема: он действительно служил в армии, – сухо отозвался Шеф. – Колеса военного ведомства и днем проворачиваются необычайно медленно, а ночью вовсе замирают. К полудню, надеюсь, что-то будет известно. А сейчас у нас есть довольно интересные цифры, которые менее получаса назад мне предоставил управляющий банком, где обслуживается Чессингем. – Он продиктовал цифры и повесил трубку.

Я в который раз сел в машину и направился к Чессингему. Дорога до его дома заняла пятнадцать минут. В унылых предрассветных сумерках квадратная громадина с обнесенным траншеей цоколем выглядела еще угрюмее и неприступнее, и мое самочувствие ничуть не делало эту картину веселей. Я с трудом поднялся по изношенным ступеням и позвонил.