Книга Черный крестоносец, страница 428 – Алистер Маклин

Дикин стащил брезент, скрутил его и сунул за пазуху, затем взял серый ящик, погасил лампу и покинул вагон, заперев за собой дверь. Даже за столь непродолжительное время, которое он провел внутри, видимость заметно ухудшилась. Про себя Дикин порадовался, что надежные железнодорожные рельсы не позволят им сбиться с пути. В такую погоду всадник или конная повозка запросто могут угодить в пропасть.

Сгибаясь под тяжестью передатчика и уже практически не таясь, Дикин торопливо прошел вдоль грузового вагона и поднялся на переднюю площадку первого вагона для лошадей. Здесь дверь оказалась не заперта. Внутри он поставил аппарат на пол и отыскал масляную лампу.

Почти все лошади стояли, и большинство из них уныло жевали сено из кормушек, привинченных к боковой стенке. В одиночных стойлах особо было не разгуляться, но животным, похоже, стесненность пространства неудобств не причиняла. Оставило их безучастными и появление Дикина. Лишь несколько лошадей удосужились равнодушно взглянуть на него, а затем рассеянно отвернулись.

Дикин тоже не обратил внимания на лошадей. Куда больше его заинтересовал источник их съестных припасов с правой стороны – деревянный ящик с сеном, который доходил почти до потолка. Дикин оторвал две верхние планки, забрался на верх сена и вырыл в задней части ящика, у самой стенки вагона, глубокую яму. Затем спрыгнул на пол, завернул передатчик в брезент, закинул его наверх и спрятал в проделанном углублении, а потом накрыл слоем сена толщиной три фута. Даже в худшем случае, прикинул Дикин, устройство не обнаружат как минимум сутки, а этого срока ему было более чем достаточно.

Он затушил лампу и направился к задней площадке второго вагона. Там, отряхнувшись от снега, прошел внутрь и повесил шинель на крючок перед офицерскими спальными купе, после чего двинулся дальше. С удовольствием принюхавшись, Дикин остановился и заглянул в открытую дверь справа.

Кухонька была тесной, но чистенькой, выстроенные в ряд кастрюли поблескивали в зареве от дровяной печи. Обитатель помещения, низенький и кругленький чернокожий, крайне несообразно облаченный в поварскую форму установленного образца, включая и высокий белый колпак, повернулся и широко улыбнулся Дикину, продемонстрировав блестящие, безупречно белые и здоровые зубы.

– Доброе утро, сэр.

– Доброе утро. Ты, должно быть, Карлос, наш повар?

– Совершенно верно. – Карлос снова просиял. – А вы, должно быть, мистер Дикин, убийца. Кофе как раз готов, сэр.

Банлон и Клермонт стояли на площадке паровоза, созерцая тендер. Затем машинист высунулся наружу:

– Это всё! Под завязку! Огромное спасибо!

Сержант Беллью признательно отсалютовал, затем отдал команду подчиненным, и те с видимым облегчением двинулись в сторону своих вагонов, практически сразу же растворившись в белесом сумраке метели.

– Готов к отправлению, Банлон? – спросил Клермонт.

– Как только малость прояснится, полковник.

– Разумеется. Ты хотел, чтобы тебя сменил тормозильщик. Сейчас как раз подходящее время.

– Хотел, сэр, вот только время сейчас отнюдь не подходящее, – твердо ответил Банлон. – Следующие три мили Девлин будет нужен мне на своем месте.

– Следующие три мили?

– До вершины перевала Висельника. Самый крутой подъем в этих горах.

– Верно, работа для тормозильщика найдется, – кивнул Клермонт.