Книга Черный крестоносец, страница 429 – Алистер Маклин

Форт Гумбольдт располагался в верховье узкой каменистой долины, переходящей в равнину на западе. Стратегически положение форта было безупречным. С севера его защищали высокие отвесные скалы, а с востока и юга – узкое, но очень глубокое ущелье. Восточное колено пропасти пересекал эстакадный железнодорожный мост; сам же рельсовый путь проходил перед фортом строго по линии восток – запад и затем постепенно спускался по извилистой долине к равнине. С точки зрения обороны более выигрышное положение и представить было сложно. Подступиться к форту Гумбольдт можно было либо по мосту, либо снизу через долину, и на каждом направлении даже небольшой отряд солдат, основательно укрепившихся и полных решимости, с легкостью мог сдерживать натиск противника, превосходящего их численностью даже в десять раз.

С точки зрения архитектуры форт оригинальностью не блистал. Поскольку воздвигли его за несколько лет до окончания строительства железной дороги «Юнион Пасифик» в 1869 году, пришлось обходиться лишь местными строительными материалами, благо что многочисленные хвойные леса вокруг предоставляли неограниченные запасы таковых. Бревенчатый частокол вокруг форта имел традиционную квадратную форму и был снабжен мостками по всему внутреннему периметру, в четырех футах от верха ограждения. Массивные ворота были обращены на юг, к железной дороге и вьющейся в низовье долины реке, а за ними внутри справа располагалась гауптвахта, или караульное помещение, а слева – склад для оружия, боеприпасов и взрывчатки. Всю восточную сторону огороженной территории занимали конюшни. На западной стороне размещались солдатская казарма и кухня, на северной – офицерские апартаменты, комендатура, телеграф и лазарет, а также дополнительные помещения для неизменно уставших путешественников, прибывающих с неудивительной регулярностью, так как форт был весьма и весьма удален от каких бы то ни было населенных пунктов.

С запада, поднявшись вверх по долине, к форту Гумбольдт приблизилась группа усталых всадников, явно предвкушающих какое бы то ни было пристанище и хлебосольство, что мог предложить им форт. Это были индейцы, закутанные по самые уши в тщетной попытке защититься от пронизывающего холода и снегопада. Они выглядели усталыми, очень усталыми, но не такими изнуренными, как их лошади, которые буквально тащились по глубокому снегу. Из всей группы лишь вожак, для индейца необычайно светлолицый и поразительно привлекательный мужчина, не казался измотанным. Он сидел в седле с горделивой осанкой. Впрочем, вожди пайютов традиционно только так и держались.

Он провел свой отряд через открытые и неохраняемые ворота, вскинул руку, распуская воинов, и проехал по лагерю к деревянному домику с вывеской «Комендатура» над дверью. Спешившись, индеец поднялся по ступенькам и вошел внутрь, поспешно закрыв за собой дверь от снежного вихря.

Зепп Кэлхун сидел в кресле полковника Фэрчайлда, закинув ноги на стол полковника, с манильской сигарой полковника в одной руке и стаканом виски полковника в другой. Он покосился на вошедшего и тут же скинул ноги на пол и вскочил, что для Кэлхуна было крайне нетипичным поведением: как правило, почтения он не выказывал вообще ни к кому. Впрочем, именно к этому индейцу неуважения никто и никогда не проявлял. Дважды уж точно.