Книга Красные скалы английской Ривьеры, страница 41 – Хельга Мидлтон

– …с мачехой, – поправила его Эйлин.

– …с Дороти. – Генри с упреком посмотрел на дочь. – Мы провели полтора месяца на юге Испании, и я себя там много лучше чувствовал.

– Разве жаркий климат не вреден для пожилых людей?

– Представь себе нет. Оказывается, от жары сосуды расширяются, и густой засахаренной крови по ним легче продвигаться. – Эйлин улыбнулась и покачала головой такому объяснению. – Да, звучит несколько примитивно, но это факт. – Он ласково потрепал ее руку. – Опять же, я завел этот разговор не к вопросу о моем здоровье, а к тому, что предстоят большие перемены и переезды.

Эйлин вдруг стало как-то неуютно:

– Ты хочешь продать дом?

– Вот мы и подобрались к сути нашего разговора. – У Эйлин внутри сжалась какая-то пружина и руки похолодели. Генри почувствовал ее напряженность. – Нет, я не хочу продавать дом. Но если ты собираешься остаться после выпуска в Оксфорде или планируешь переезд в Лондон, то мне хотелось бы знать твои планы.

– Я пока не решила, – честно призналась она. – Дэнни насколько раз намекал, что его отец поможет. Если не в свою фирму, то уж связей в мире юристов у него полные карманы. Вопрос с устройством в хорошую фирму не стоит.

– Тогда в чем вопрос?

– Я все еще не решила для себя – хочу ли я жить в таком гиганте, как Лондон. Да и связывать себя окончательно с Дэнни… Я тоже пока не уверена в этом.

– Вот и отлично. Я услышал то, что хотел услышать. – Отец убрал руку с руки Эйлин, перегнулся через стол и погладил ее по щеке. – Я хочу сохранить дом, но слегка перестроить его. Такой огромный он нам как семье уже не нужен. Я говорил с архитектором. Он предлагает перепланировку. В результате здесь можно будет сделать три-четыре квартиры. Одну Мартину, одну – тебе, остальные две – сдавать. Арендная плата будет покрывать платежи по содержанию дома и налоги, так что вам ни о чем не надо будет беспокоиться. Ну, и мне будет спокойнее. Все-таки ты будешь не одна. Мартин как никак, а старший брат. Да и золовка – твоя школьная подружка.

– Мы никогда особенно не дружили.

– Это неважно. Ты никогда ни с кем «особенно» не дружила. – Теперь уже Генри встал из-за стола, демонстрируя окончание беседы. – Пойдем. Нам по ритуалу полагается исполнить танец. – Он предложил ей свой локоть.

– Пап, ты ошибаешься. Это на свадьбе дочери отец обязательно танцует с невестой. Не могу вспомнить: первый танец или второй. Наверное, все-таки второй. Первый танцуют молодожены.

– Эх, дождусь ли я твоей свадьбы? Вот в чем вопрос.

Они нежно обнялись и расстались там, где встретились пять минут назад – в широком квадратном холле. Генри направился в глубь дома, через гостиную и в сад, а Эйлин почти открыла дверь на улицу, но спохватилась и бегом взбежала на второй этаж. Чипс так обрадовался освобождению, что даже, как в щенячестве, написал несколько капель на пол.

– Дурачок, как ты мог подумать, что я тебя тут надолго оставлю? – приговаривала она, нагнувшись к нему, пытаясь одновременно пристегнуть поводок и увернуться от его безудержного проявления любви.

Было у Эйлин одно укромное местечко, где она любила уединиться, когда очень хотелось побыть одной или просто сосредоточиться.

Оседлав жесткую и холодную скамейку в домике-укрытии для наблюдения за птицами, Эйлин сфокусировала окуляры бинокля и не спеша вела взгляд вдоль берега, отмечая тамошних обитателей. На левом берегу у самой воды застыл, как памятник самому себе, черный журавль. На правом берегу было пусто. Только новые стебли камыша пробивались сквозь чахлые и сухие полоски прошлогодних. Основная жизнь обитателей залива сосредоточилась на островке посередине. Неудивительно. На острове безопасно. Главный враг, лисы, сейчас заняты своим потомством, и потому на остров им недосуг наведываться.