Книга Жестокие игры, страница 153 – Диксон Уиллоу

— Что это за лицо? — спрашивает Джекс.

— Через десять минут я должен встретиться с отцом. Ты слышал что-нибудь от своего отца?

Джейс кивает.

— Поговорил с ним по телефону и заверил, что я не умираю. Он вызовет нас, когда закончит уборку.

Я не хочу оставлять Феликса одного даже на несколько минут после того, что произошло в ванной, но я не могу отказать отцу.

— Голоден? — спрашивает Джекс и машет рукой в сторону еды вокруг них. — Наедайся, пока К пойдет и получит нагоняй.

Феликс берет из тарелки сладкий картофель фри и снимает с подноса, который протягивает ему Джекс, мини-бургер.

Убедившись, что он будет в безопасности, пока меня не будет, я быстро целую его в щеку и встаю. Когда дело касается моего отца, всегда лучше прийти пораньше.

Феликс улыбается мне застенчиво, и от этого у меня на душе становится тепло. Я наклоняюсь, чтобы шепнуть ему на ухо:

— Я люблю тебя.

Он пытается прикрыть улыбку рукой, но то, как его глаза загораются от моих слов, трогает что-то глубоко внутри меня.

Дразнить его — это чертовски весело, но его улыбки — это все.

— Вы двое такие милые, что это даже отвратительно, — говорит Джекс с ухмылкой.

— Правда, — соглашается Джейс. — Дальше будем иметь дело с тем, что они будут передавать друг другу записки с именами, написанными в огромных сердцах.

— Можешь представить, как они разговаривают по телефону? — спрашивает Джекс у брата. — Они будут час прощаться, с этой ерундой типа «Ты вешай первым, нет, ты вешай первым».

— Я уйду, как только они начнут носить одежду в одном цвете и говорить о том, чтобы завести дизайнерскую собаку, — говорит Джейс.

— То же самое, когда они начнут называть друг друга тошнотворными прозвищами, типа «снукердудл» и «обнимашка», — добавляет Джекс.

Я показываю близнецам средний палец и снова целую Феликса. Когда я отстраняюсь, его щеки покраснели, но он добродушно улыбается в ответ на шутки.

Через семь минут после сообщения я стою перед кабинетом отца, и менее чем через тридцать секунд вижу, как он идет по коридору.

— Киллиан, — приветствует он, набирая код на панели рядом с дверью.

— Папа, — отвечаю я и жду, пока он пройдет двухфакторную аутентификацию с помощью отпечатка пальца.

Мы молчим, пока он открывает дверь, и я следую за ним внутрь.

Он подходит к своему столу и расстегивает пуговицы пиджака, чтобы удобно сесть на его край. Я стою перед стульями, которые он поставил перед столом. Я знаю, что не стоит садиться, пока мне не разрешат.

— Итак, ты хочешь объяснить мне, почему твои дяди и я только что провели последние несколько часов, занимаясь трупом, и почему в одной из моих машин больше свинца, чем в рентгеновском экране?

— Ты помнишь ситуацию в доме, когда Феликс был атакован в бассейне?

Он кивает.

— Это был не конец угрозы.

— Объясни.

Я рассказываю ему о машине и о том, как мы отслеживали и убийцу, и хакера. Он внимательно слушает, и я вижу, что к моменту, когда я заканчиваю, он находится в растерянности.

— Я не рад, что ты решил держать это в секрете, — говорит он после нескольких секунд молчания. — Но я приветствую твою инициативу и то, как ты справился с ситуацией.

Я с облегчением выдыхаю. Я ожидал гораздо более резкой реакции за то, что не поставил его в известность обо всем этом.

— Есть ли что-нибудь еще, о чем ты хочешь мне рассказать, прежде чем мы перейдем к обсуждению сегодняшнего дня? — спрашивает он многозначительно.