Онлайн книга «Шкура неубитого»
|
Зажав монеты в кулаке, чтоб ненароком не звякнули, сыщик положил булыжник на прежнее место и, стараясь не шуметь, вернулся к темному навесу. Через четверть часа опять заскрипела дверь. Засаленный фрак выволок избитого слугу на крыльцо и пинком сбросил на землю. – Доставай, гнида! Ты украл! Никто другой про то золото не ведал. – Не губи, Сидор Иванович! – отнекивался юноша плаксивым голосом. – Я же не ради корысти окаянной, а токмо ради больной матушки. – Брешешь! – конферансье размахнулся и влепил половому смачную затрещину. – Ты матери сроду не знал. Всю жизнь сиротой мыкался, пока я тебя не подобрал на свою голову. – И не совестно вам над сиротинушкой измываться?! – голосил Герасим, прикрывая затылок обеими руками. Небритый ухватил его за ухо, притянул голову поближе и заорал: – Покажь, куда деньги спрятал, не то совсем пришибу! – Все, все! Все отдам, пустите… Пополз на карачках, сбивая колени, свернул камень и изумленно ахнул. – Нету. – Брешешь, паршивец! – орал Сидор. – Говори, куда спрятал! Говори, рванина! – Тут были, Христом-богом клянусь, – половой рыл сырую землю, пытаясь увернуться от тумаков. – Все шесть тут лежали. А теперь одна бумажка скомканная. Видать, забрал кто-то. Подсмотрел, как я прячу, и забрал. Он вскочил на ноги и завопил: – Воры! Ограбили! Караул! – Тише, погань! – Сидор зажал ему рот засаленным рукавом. – Нам что, городовых мало? С трудом улещиваем, когда они по чужому навету приходят, а коли сами позовем – не откупимся. Что ты там бормочешь, чувырла? – Но деньги… Как же… – Никак, – сплюнул Сидор. – Пришло махом – ушло прахом. Такова воровская доля. Ступай на кухню! – он подтолкнул Герасима к дверям, – тебе еще посуду мыть. Да смотри, чтоб не побил ничего, как в прошлый раз. А то космы повыдергаю! Сам же прошелся по улице, приглядываясь к булыжникам, два или три попытался перевернуть, да ничего не вышло. – Может и вправду бродит рядом какой-нибудь ушлый чужак? Нет, не верю гаденышу! Последить за ним надобно, глядишь, всплывут империальчики… Ночь затихла и свернулась калачиком вокруг сыщика, навевая дремоту. Мармеладов встряхнулся. Нельзя засыпать! Не только потому, что можно упустить певичку, а с ней и надежду разыскать поручика Изместьева. Сыщик не признался бы даже самому себе, но он боялся уснуть в этом городе. А вдруг новая жизнь, все десять прожитых лет, привиделись ему в горячечном бреду? Вот сейчас он смежит веки, провалится в забытье, а проснется в клетушке со скошенным потолком, под самой кровлей дома в Столярном переулке. Поднимет голову с затасканной тощей подушки и увидит те желтые обои с неуклюжими белыми цветами, в грязно-коричневых черточках. Окажется запертым в комнатенке, где день за днем, ночь за ночью, вызревало страшное «предприятие». Если бы оставался хоть малюсенький шанс, что он вернется в прошлое и сумеет остановится – обуздать свои мысли, удержать занесенную руку… Но в глубине души сыщик понимал, что это невозможно. Придется снова и снова переживать один и тот же кошмар: убийство, допросы Порфирия, суд, каторгу… Нет! Не спать! Не спать!!! Надо же было Герасиму вывернуть из земли булыжник… Этот камень разбередил воспоминания, оттого и лезет в голову всякая мерзость. Мармеладову показалось, что кто-то смотрит на него, спрятавшись за деревом. Краем глаза он уловил движение, тень метнулась вправо, скрылась за домом. Сыщик мог бы поклясться, что промелькнул силуэт в черной накидке. Он крадучись пошел следом, выглянул из-за угла… Никого. Пустая улица убегает к реке, на набережной горят фонари и слышится посвист извозчика, а накидки нигде не видно. Как же так вышло? В один миг все изменилось, неуловимым образом. Он не мог этого объяснить, но кожей ощущал надвигающуюся опасность. |