Онлайн книга «Миллиарды Арсена Люпена»
|
Тем временем его противник барахтался, то уходя под воду, то снова всплывая… Наконец он исчез. И тогда Ле Бук вернулся домой… Затаившись, джентльмен около минуты плыл под водой, отдавшись течению. Уверившись же, что Ле Бук больше не следит за ним, он вынырнул и, будучи отличным спортсменом, быстро поплыл вдоль набережной. Из Сены он выбрался рядом с мостом Гренель. Неподалеку его ждал шофер. Он сел в свой автомобиль, переоделся и отправился в Везине. В три часа утра Рауль уже был в «Светлом уголке» и мирно спал. Глава 8 Тома ле Бук Расследование топталось на месте. На следующий день Рауль встретился со следственным судьей, который находился в отличном расположении духа, как бывало всегда, когда он считал необходимым закрыть дело, не желавшее раскрываться. – Обратите внимание, – сказал он, – у нас совершенно особый случай. Ничего общего с другими делами! Есть, правда, кое-какие зацепки и обстоятельства, требующие прояснения, так что Гуссо, к примеру, уверен в успехе. А я – я как сестра Анна[11]на вершине башни. Все жду, когда на горизонте что-нибудь появится. – О господине Бартелеми нет никаких новых сведений? – Никаких. Фотографии трупа, которые публикуют газеты, дают весьма смутное представление о том, как человек выглядел при жизни. Кроме того, Бартелеми бывал, скорее всего, только в сомнительных компаниях, где не стремятся сотрудничать с полицией. Если кто и узнал его по фотографии, то промолчал, чтобы не нарваться на неприятности. – Связь между Бартелеми и Симоном Лорьеном так и не нашли? – Ни малейшей. Тем более что Симон Лорьен – тоже вымышленное имя, и мы не знаем, откуда он взялся. – Однако следствие установило, что его видели в разных кафе… и даже, как написала одна газета, с очень красивой женщиной. – Все это довольно туманно. А что касается женщины, мы так и не узнали о ней ничего конкретного. Эти люди, разумеется, держались в тени и часто меняли свои имена. – А мой молодой архитектор? – Фелисьен Шарль? И он – сплошная загадка. Документов нет. Семейное положение неизвестно. Военный билет в порядке, и описание в нем точное, но в графах «дата» и «место рождения» стоят прочерки. – А что его ответы? – Их нет. Он хранит о своем прошлом полное молчание. – А о настоящем? – Придерживается той же линии. «Я не убивал. Я не крал». А если я возражаю: «А как вы тогда объясните это? А еще это?» – он заявляет: «Не мое дело давать объяснения. Я все отрицаю». Кроме того, мы установили, что он, живя у вас, не получал никакой корреспонденции. – Так и есть, – подтвердил Рауль. – И я тоже ничего не знаю ни о его настоящем, ни о его прошлом. Мне был нужен архитектор и декоратор. Один из моих друзей, уж не помню кто, дал мне его имя и адрес. Это был адрес семейного пансионата, где он останавливался проездом. Я написал ему. Он явился. – Вот видите, месье д’Аверни, Фелисьен Шарль окружен точно такой же атмосферой тайны, что и Симон Лорьен, – заключил господин Русслен. На следующий день Рауль постучал в дверь «Клематисов», и открывший ему слуга сообщил, что мадемуазель гуляет в саду. Роланда была у дома, сидела на скамье и шила в полном молчании. Неподалеку от нее Жером Эльмас, который все еще проходил лечение в клинике, но уже получил позволение иногда покидать ее, читал книгу, лежа в шезлонге. Он сильно похудел. Вокруг глаз виднелись темные круги, впалые щеки подчеркивали его изможденный вид. |