Книга Преступление в Блэк-Дадли, страница 104 – Марджери Аллингем

Он с вопросом в глазах посмотрел на своего соседа, надеясь, что и тот представится столь же доверительно, но остался ни с чем. Казалось, молодой человек совершенно забыл о нем, а вскоре он, к полному отвращению турка, вынул из кармана куртки живую белую мышку и принялся ее наглаживать, чтобы затем продемонстрировать мистеру Барберу.

– Прелестное создание, не правда ли? Ее мне одолжил здешний юнга. Это все, что осталось на память о его брате Хейге; и, кстати, он назвал мышь Хейгом в честь брата.

Смерив взглядом крохотное животное, мистер Барбер дернул огромным носом и счел за лучшее отодвинуться подальше.

Молодой человек примолк, слушая «Венгерскую рапсодию № 6» в несколько меланхоличном исполнении златовласой дамы в пенсне.

Ее выступление было встречено с очень умеренным энтузиазмом. Турок все-таки преодолел свое отвращение в достаточной степени, чтобы, наклонившись, сообщить молодому человеку о присутствии на «Элефантине» кое-каких знаменитых исполнителей, которые непременно украсят собой программу развлечений. Однако несколько следующих выступлений лишь усилили разочарование.

Наконец на сцену вышел суетливый молодой конферансье с рыжеватыми волосами и объявил, что перед публикой вот-вот появится Сацума, всемирно известный японский иллюзионист. Пока для него готовили сцену, публика смиренно ждала.

И похоже, собеседник мистера Барбера впервые проявил должный интерес к происходящему, с азартом поддержав аплодисменты.

– Неравнодушен я к фокусникам, – заметил он любезно. – Полагаю, Хейг тоже. Любопытно, как ему понравится это шоу иллюзий.

– Вы шутите, – наивно предположил мистер Барбер со снисходительной улыбкой.

– Я и сам знаю пару-тройку фокусов, – поделился молодой человек, быстро покосившись на него из-под очков. – А еще когда-то общался с одним пареньком, который мог достать из старого цилиндра картофель на ужин или початую бутылку эля «Басс». Однажды в цилиндре даже нашлось немного шампанского, но, должен сказать, оно было не лучшего качества. О! Кажется, началось! – Он с детским интересом уставился на маленькую сцену.

Несколько восторженных любителей как раз устанавливали реквизит иллюзиониста с помощью электрика. Им пришлось передвинуть фортепиано, чтобы освободить место для большого «исчезающего шкафа». Зрители с любопытством наблюдали, как подключались кабели и расставлялись ярко разукрашенные шкафчики и коробочки.

Сам иллюзионист руководил действиями из-за ширмы. Лишь когда сцену покинул последний рабочий, он вышел к публике и церемонно поклонился.

Он был высок для японца и обладал смуглым, умным, но слишком маленьким для его головы лицом.

Мистер Барбер локтем подтолкнул молодого человека рядом с собой.

– Старый Лоббетт, невзирая на все тяготы, не теряет вкуса к жизни, не правда ли? – пророкотал он и поискал глазами сидевшего в конце салона человека, вокруг которого столько спекулировали.

В ожидании представления турок нетерпеливо ерзал, как ребенок, так что через минуту-две, будучи недовольным открывавшимся видом на сцену, он переместился в первый ряд зрителей. Сосед мистера Барбера ничего не сказал. Он был поглощен игрой с ручной мышкой, желая, чтобы питомец тоже не упустил ни минуты интересного шоу.

Иллюзионист начал с фокусов, демонстрирующих ловкость рук, каждый из которых он объявлял тематической скороговоркой.