Книга Преступление в Блэк-Дадли, страница 102 – Марджери Аллингем

– Это ваша машина, я полагаю? – продолжил собеседник чуть мягче, заметив пустое выражение лица Эббершоу; но, получив подтверждение, что это действительно была его машина, он впал в прежнее негодование.

– Эта машина здесь уже больше часа! – проревел он. – Оставленная без присмотра и с колесом не на бордюре, что усугубляет правонарушение. Мне придется вызвать вас в участок, – размахивал он блокнотом. – Имя и адрес.

Когда Эббершоу сообщил ему все нужные сведения, полисмен вернул карандаш в кобуру и, с щелчком ловко обернув блокнот резинкой, продолжил свою проповедь. Он явно был очень огорчен.

– Вот из-за таких, как вы, – разорялся он, пока Эббершоу усаживался на водительское место, – мы, офицеры, работаем сверхурочно. Но, клянусь вам, мы добьемся того, что не будет ни малейших правонарушений! Мы отловим вас всех! Все, кто нарушил закон, будут наказаны!

И тут он замолчал, подозрительно хмурясь, ведь чуть растерянное выражение маленького рыжеволосого человечка в машине внезапно сменилось улыбкой.

– Превосходно! – сказал Эббершоу с неподдельной радостью. – Похвальнейшее стремление, офицер! Вы не представляете, как сильно вы меня утешили. Мои искренние пожелания успеха.

И он уехал, оставив полицейского смотреть ему вслед и с некоторой тоской задаваться вопросом: а не стоило ли написать в своем блокноте, что этот странный человек пьяным сел за руль?

– Я готов заключить честное пари на пятьдесят долларов, – заявил американец, что сидел ближе всех к входу в роскошном салоне «Элефантины», возвращавшейся в родной порт, – что этого человека лишат жизни, не пройдет и пары недель.

Англичанин рядом с ним бросил взгляд поверх рядов стульев на приятного глазу старика, за которым они оба наблюдали.

– Десять фунтов, – прикинул он. – Хорошо, принимаю ставку. Однако вы себе не представляете, до чего мирное местечко наша Англия.

Улыбка медленно расползлась по лицу американца.

– А вы вряд ли представляете себе, до чего опасен этот старик, Крауди Лоббетт, – резанул он. – Если над ним возьмут шефство ваши доблестные полисмены, им придется прятать его в коробчонке, окованной сталью, для его же безопасности, в чем я им совершенно не завидую. Мне почти стыдно брать ваши деньги, хотя мои условия в любом случае лучше, чем предложит любая страховая компания в Штатах.

– Все это звучит ну просто фантастически, – усмехнулся англичанин. – Но я встречусь с вами у Верри ровно через две недели, и мы закатим вечеринку. Идет?

– Двадцать второго, значит, – пометил американец в своем блокноте. – Чего доброго, вечеринка превратится в языческую тризну. А ведь какой славный старикан.

– Мы еще поднимем тост за его здоровье, – уверенно пообещал англичанин. – В Скотленд-Ярде сейчас служат весьма резвые ребята. И раз уж мы заговорили про вечеринку, – весело добавил он, – напомните мне сводить вас в один из наших ночных клубов.

По другую сторону салона сидел болтливый турок, досаждавший попутчикам с самого отплытия из Нью-Йорка.

– Поехать на концерт – довольно смело с его стороны, – наседал он на очередную жертву. – Он теперь весьма знаменит, знаете ли, и не думаю, что хоть кто-то в этом усомнится. За последний месяц в его доме произошло четыре убийства, и всякий раз ему удавалось спастись лишь чудом!