Книга Преступление в Блэк-Дадли, страница 99 – Марджери Аллингем

Он снова заколебался, и Эббершоу смог увидеть по его лицу, как много значило для него это разочарование.

– Как вы знаете, – продолжал Уайетт, – я несведущ в женщинах. Как правило, они меня совершенно не интересуют. Думаю, именно поэтому моя Радость меня так увлекла. Я хочу, чтобы вы поняли, – вдруг вспыхнул он, его голос сделался диким, – что тот факт, что она была не моего круга, что ее акцент был ужасен, а ее ногти безобразно наманикюрены, не имел для меня никакого значения. Я был в нее влюблен: я хотел на ней жениться. Тот факт, что она была глупа, меня тоже не сильно смущал. О, она была невероятно глупа – в страшнейшем сочетании грубого невежества и невинности. Да, – с горечью продолжал он, уловив невольное выражение лица Эббершоу, – невинность. Думаю, именно это меня сломало. Она была невиннее дикарки и не смыслила ни в чем. Элементарный цивилизованный кодекс добра и зла был для нее непостижим. В ее голове был сущий кошмар. – Он вздрогнул, и Эббершоу почудилось, что он начал понимать: то, что обычно сравнительно легко переживают отроки, погубило аскетичного отшельника двадцати семи лет, подточило его разум.

Поэтому следующее замечание Уайетта удивило его.

– Она меня заинтересовала, – заявил он. – Я хотел изучить ее. Поначалу я думал, что ее необычное психическое состояние было следствием случайности – неудачных обстоятельств рождения и отсутствия воспитания, – но обнаружил, что ошибался. Именно это превратило меня в особенно воинственного социального реформатора. Вы следите за мыслью, Эббершоу? – Говоря это, он наклонился вперед, его глаза были устремлены на лицо собеседника. – Вы меня понимаете? Ее психические деформации были не случайностью, а результатом злого умысла.

Эббершоу вздрогнул.

– Невозможно, – невольно сказал он, и Уайетт ухватился за это слово.

– Невозможно? – страстно повторил он. – Я полагаю, так сказал бы каждый на вашем месте, но все же вы ошибаетесь. Я начал выяснять. И выяснил. Эту девушку обучали с детства. Она была идеальным порождением дьявольского замысла и при этом не единственной жертвой. Там работало целое общество, Эббершоу, высокоорганизованная преступная организация. Эта девочка, моя девочка, и еще несколько ей подобных были маленькими колесиками в механизме. Они были «кошачьи лапки» – инструменты, с помощью которых можно привязать к себе неких людей или получить некую информацию. Ужасно, когда девушка осознает, что с ней творят, в случае если у нее был выбор, как жить, но подумайте: воспитанные такими с детства, умы сознательно развращенные, намеренно развитые в определенных направлениях… Это свело меня с ума, Эббершоу.

Некоторое время он молчал, опустив голову на руки. Эббершоу поднялся, но тот нетерпеливо повернулся к нему.

– Не уходите, – сказал он. – Вам надо это услышать.

Маленький рыжеволосый доктор тут же сел.

– Я все выяснил, – повторил Уайетт. – Я поднял со дна эту ужасную историю и обнаружил, что мозги этой организации тоже были наняты. Другими словами, у них был некий гений, готовый спланировать преступление, которое осуществят другие. Это меня ужаснуло. В любом массовом производстве и потреблении есть что-то отвратительное, но применительно к преступным схемам это несравнимо ужаснее. Я чувствовал, что зря потратил свою жизнь на книги и теории, тогда как вокруг меня, лишь протяни руку, творились все эти ужасающие вещи. И я все продумал. Казалось, нужно добраться до центра их преступного интеллекта, уничтожить человека в центре паутины. Просто отнести эти сведения в полицию было бы недостаточно. Какой смысл отправлять подобного гения в тюрьму на год или два, если в конце концов он отсидит положенный срок и вернется к своим преступным делам? Мне потребовался год, чтобы отследить нужного человека, и я нашел его внутри своей семьи – слава богу, не среди кровных родственников… И это был муж моей тети, Гордон Кумб. Я понял, что бессмысленно будет просто вышибить ему мозги. Он тоже был лишь винтиком. Были и другие, организаторы, те, кто посмел придумать и воплотить такую отвратительную идею, как та, что превратила Долли Лорд в Радость Любви – не совсем в животное, но и не в человека, а по сути в машину. Поэтому пришлось действовать осторожно. Мой дядя имел обыкновение приглашать меня в Блэк-Дадли и закатывать вечеринки, чтобы прикрыть его встречи с сообщниками. Я спланировал то, что считал идеальным убийством, и, дождавшись нового приглашения от дяди, тщательно подобрал компанию для домашней вечеринки и отправился в поместье с намерением привести свой план в действие.