Книга Загадка Ледяного пламени, страница 62 – Мэри Э. Хэнши, Томас У. Хэнши

– Я… Я не виновен.

На мгновение в зале воцарилась тишина. Было слышно, как скрипят карандаши и ручки по бумаге, как кто-то шаркнул ногой. Все молчали. Выдержав многозначительную паузу, коронер объявил:

– Тогда нам хотелось бы услышать вашу версию того, что произошло.

Найджел Мерритон заговорил хриплым, срывающимся голосом, начав подробный рассказ о том, что случилось в тот вечер. Постепенно он взял себя в руки, его речь стала более страстной и уверенной, взгляд тверже, а плечи расправились. Он говорил, высоко подняв голову, едва сдерживая чувства, что полыхали у него в груди… А потом вдруг почувствовал холод недоверия, исходящий от присяжных. И этот холод, словно ледяная рука смерти, сдавил ему горло.

Однако он нашел в себе силы не сбиться, хотя уже понял, что среди этих тупых, лишенных воображения обывателей не найдет понимания – никто ему не поверит, кроме тех, кто присутствовал в его доме в тот вечер и знал, что все, о чем говорит сэр Найджел Мерритон, – чистая правда.

Когда он закончил, коронер застыл, сплетя пальцы на животе. Затем заговорил тихим голосом, с неодобрением посматривая на обвиняемого из-под густых, нависших бровей.

– И вы, сэр Найджел Мерритон, ожидаете, что мы поверим этой истории? Вы сами признали, что между вами и покойным были весьма натянутые отношения. При этом мы своими глазами можем убедиться в том, что смертельная пуля была выпущена из вашего револьвера.

– Я сказал правду. Больше мне нечего добавить.

– Тут и в самом деле добавить нечего, – вздохнул коронер. – Но ваша история звучит весьма сомнительно. По крайней мере, многое невозможно объяснить рационально.

– Но вы должны признать, что в событиях той ночи не было никакой рациональности или логики, – неожиданно раздался голос из дальнего угла зала, и все, повернувшись, увидели доктора Бартоломью, который выглядел весьма взволнованным. – Несомненно, только воздействием алкоголя можно объяснить поведение Дакра Уинни, так что обвиняемый не может отвечать…

– Прошу соблюдать тишину в зале! – воскликнул коронер и стукнул молотком. Доктору ничего не оставалось, как повиноваться.

Допрос окончился, подозреваемому было приказано сесть. Из зала послышались возмущенные голоса – слишком многие до сих пор не верили в виновность Найджела Мерритона, слишком многим из присутствующих он был симпатичен. Никто не хотел видеть его осужденным, а тем более отправленным на виселицу.

Потом были вызваны три или четыре свидетеля, которые не добавили ничего существенного к рассказу Мерритона. После них для дачи показаний вызвали Боркинса. Выскользнув из кольца окружавших его местных жителей, дворецкий с гордостью прошествовал мимо Антуанетты. Лицо его было бледным, а губы крепко сжаты. Он занял место перед присяжными и уверенным голосом повторил свою версию того, что произошло той ночью, хотя, рассказывая все это на публике, он явно нервничал.

Клик сидел в дальнем конце зала – с суперинтендантом Нэкомом по правую руку и Доллопсом по левую. Он ждал, когда дворецкий дойдет до слабого места в своей истории, и удовлетворенно улыбнулся, когда коронер заострил внимание именно на этом моменте.

– Вы утверждаете, что слышали стоны Дакра Уинни, когда тот после выстрела лежал на дорожке под окнами комнаты сэра Найджела Мерритона, а потом фактически стали свидетелем того, как тот умер?