Книга Загадка «Пурпурного императора», страница 40 – Мэри Ханшеу, Томас Ханшеу

Но констебль Робертс резко повернулся, услышав эти слова, и румянец сошел с его лица, оно стало бледным и напряженным.

– Прошу прощения, сэр, но здесь вы неправы. По дороге сюда я проходил мимо станции, и там на ступеньках стоял сам сэр Эдгар. Должно быть, он приехал поездом в 9:10 и не заметил меня, но я видел его так же ясно, как вас сейчас. Господи, только бы кто-нибудь еще его не увидел!

Говоря это, он повернулся и вышел из комнаты, а мистер Нэком и Клик пристально смотрели друг на друга, и понимание читалось в их хмурых взглядах.

Значит, несчастный мальчик все-таки взял дело в свои руки. Этот вопрос был слишком ясен. Он мог бы отправиться в город, это верно, но только чтобы дождаться там темноты и свободно и без помех исполнить свой долг мести.

– Тут уж ничего не поделаешь, Клик, – сказал суперинтендант, в отчаянии пожав плечами. – Я бы отдал сто фунтов, чтобы предотвратить это, но… – Его голос затих, и он оставил фразу незаконченной. Без дальнейших комментариев он повернулся и поспешно вышел из комнаты. Он уже слышал, как констебль Робертс ходит с этажа на этаж в тщетных поисках найти кого-то похожего на убийцу, и не мог не подумать еще раз, направляясь в темноту ночи, о трагедии, которую этот вспыльчивый мальчишка навлек на себя.

Клик медленно последовал за ним. Ему потребовалась всего секунда, чтобы вернуться на дорогу, но Доллопса нигде не было видно. Знакомый крик ночной совы, любимый сигнал Клика, не получил никакого ответа. Доллопс бесследно исчез, как будто земля разверзлась и поглотила его.

Тем временем Доллопс, послушный приказу Клика, патрулировал территорию вокруг Чейн-Корта и уже порядком устал от этой процедуры.

Он уже два или три раза обошел здание, когда увидел фигуру констебля Робертса, быстро удалявшегося от дома. Но, не получив никакого сигнала, как и подобает верному стражу, юноша остался на своем посту, лицом к задней стене дома. Прошло пять минут, и ни единый шорох не нарушал тишину, кроме шелеста ветвей, дрожащих под ветром, и тихого стука капель, срывающихся с деревьев. Но он все еще стоял там, настороженный, внимательный, и каждый его нерв был напряжен, чтобы не пропустить ни звука.

Пять минут превратились в десять, пятнадцать, двадцать… А потом сердце Доллопса вдруг словно подскочило, и по шее пробежала легкая дрожь. Послышался шум – быстрый скрежещущий звук, как будто открывали окно. Юноша встал на цыпочки и осветил все вокруг своим недавним и самым дорогим приобретением – мощным электрическим фонариком.

Когда свет устремился вперед и рассеял тьму вокруг, в его луче Доллопс увидел движущуюся фигуру женщины, одетой в алое. Ее волосы развевались по плечам, а в воздухе разливался непривычно сладкий запах жасмина.

Женщина, здесь, в этот час и при таких странных обстоятельствах? Неудивительно, что Доллопс буквально окаменел. Она исчезла так быстро – просто мелькнула в круге света и растворилась в темноте так же внезапно, как и появилась, – что на короткое мгновение он потерял самообладание, как если бы увидел призрак этого поместья, о котором говорили суеверные жители деревни. И действительно, будто специально для того, чтобы сделать эту иллюзию еще более реальной, из-под земли, в том месте, где он стоял, донесся замогильный стон – звук, который расшатал бы нервы и более сильные, чем у Доллопса, уставшего от напряженного ожидания.