Книга Дело об «Иррегулярных силах с Бейкер-стрит», страница 103 – Энтони Бучер

— Хм, — проговорил Джексон. — Кажется, мои сомнения насчёт этого местечка развеяны, а? Как, надеюсь, и сомнения Фернесса относительно вас. Но пиво всё-таки превосходное. Давайте все выпьем ещё по одной и забудем наши проблемы. Присоединитесь, герр Федерхут?

Но в этот момент из громкоговорителя, обычно усиливавшего музыку, раздался жалобный голос:

— Звонят лейтенанту Джексону.

Джексон внезапно посерьёзнел.

— Боюсь, ещё по одной не будет. Лишь один человек знает, что я сегодня вечером здесь. Я, пожалуй, боялся, что он захочет позвонить мне.

— Рад, что ты сказал «он», — заметила Джудит. — Но кто это?

— Сержант Ватсон.

* * *

Лейтенант Финч стремглав нёсся по тёмной лестнице, держа пистолет наизготовку. Тяжеловесный сержант почти равнялся с ним в скорости.

Пока они бежали, в верхнем коридоре загорелся свет. Финч увидел двоих мужчин — Боттомли и Эванса — стоящими перед дверью одной из спален. Они просто стояли там. Ничего не говоря, даже когда увидели полицейских. Когда Финч подбежал к двери, маленький мистер Эванс внезапно, всё ещё молча, отвернулся и бросился в ванную.

Дверь была приоткрыта. Заглянув в комнату, Финч на мгновение испытал жуткое чувство повторяющегося кошмарного сна. Это вновь была комната Уорра — кровавое «RACHE» на стене, лужа свежей крови на полу, чёрная повязка рядом с ней, даже (как он открыл позже) царапина на подоконнике.

Но на сей раз тело там было. Посреди комнаты фонтаном и источником этой крови лежал Харрисон Ридгли III.

— А завтра уже хлопушка первого дубля! — Ф. Х. Вейнберг с горестной тоской поднял глаза от своего заваленного стола. — Никогда не было такого сглаза на картине! Никогда, с тех пор, как я ушёл из мехового бизнеса! Что с нами творится, да быть этого не может!

— Как можно начать съёмки? — спросила Морин. — И хотела бы я обойтись без хлопушек, ибо, господи, в последнее время хлопков было и так предостаточно. Уорр так и не закончил сценарий, а у «Иррегулярных» ещё не было времени его проверить.

— И ты это сообщаешь мне? — с достоинством ответствовал Ф. Х. Вейнберг. — Будто я не знаю, что мы не готовы? Но А. К. говорит, что мы должны придерживаться графика съёмок и снижать производственные издержки. Ещё может начаться война, и мы потеряем остатки зарубежного рынка. «Так как же нам удержать внутренний рынок», — говорю я ему, — «если мы делаем картины, не подготовившись?» Но он не говорит ничего — только «Съёмки начнутся завтра». Тот молодой человек из Англии, Джон Зед, займётся сценарием; он будет писать, а мы сходу снимать.

Раздался звонок переговорного аппарата.

— Одиннадцать тридцать, мистер Вейнберг, — пронзительно пропищала мисс Бленкеншип.

Мистер Вейнберг потянулся к графину.

— И с моей головной болью я пью соду! Виски мне надо пить и забыть обо всём!

Снова звонок.

— Опять репортёры, мистер Вейнберг.

Морин соскользнула с хромированного стола, испытывая лёгкое чувство вины за отсутствие упрёков, что она туда села.

— Пойду лучше к ним.

Мистер Вейнберг жестом велел ей остаться, выпил свою соду и откашлялся.

— Нет, Морин. Я отправлю к ним Фейнстейна. Возьмёт на себя твои обязанности здесь на пару дней. Неужели мне нужно, чтобы ты, умнейшая моя девочка, говорила: «Нам нечего сообщить, простите»? Нет. Вовсе нет.

— Тогда что мне надо делать?