Книга Комната, чтобы умереть, страница 21 – Джек Вэнс

Зазвонил телефон. Явно не обошлось без телепатии, так как, подняв трубку, Энн ожидала услышать именно голос Джиэйн Сайприано.

— Да?

— Энн Нельсон?—Она была права!—Это Джиэйн Сайприано. Я вам не помешала?

— Нет-нет. Я как раз думаю о вас.

— Мне не удалось сегодня переговорить с вами. Известие о смерти вашего отца меня поразило.

— Я тоже не ожидала этого, миссис Сайприано. Особенно того, что он покончил с собой.

— Все это так странно. А не мог это быть несчастный случай?

— Инспектор Тарр, по-видимому, не склонен так думать.

— А как считаете вы?

— Не знаю. Полагаю, это было самоубийство. Хотя мне до сих пор трудно в это поверить.

— Мне тоже.

Джиэйн продолжала довольно поспешно:

— Не пообедать ли нам завтра вместе? О стольком нужно поговорить, Александру тоже очень хотелось бы с нами увидеться.

У Энн не было веских причин для отказа, хотя она и сознавала, что желание встретиться продиктовано отнюдь не обаянием ее личности. Она сказала:

— Буду рада встретиться с вами.

— Вот и хорошо. Как насчет двенадцати часов? Теперь послушайте, как до нас добраться: вблизи Блу Хилл Роуд, Мельбурн-драйв, дом 32.

Она объяснила дорогу, и Энн записала в блокноте, как доехать. На этом разговор закончился.

Энн пошла на кухню, поджарила бекон и яйца. Поела и попыталась читать; убедившись, что не может сосредоточиться, приняла горячий душ и пошла спать.

За последние дни столько всего произошло. Смерть отца, внезапное изменение ее благосостояния. Томас Тарр со своим непринужденным обаянием, его сомнительная подруга в красном пальто. Лютер? Ему больше подошло бы имя Лотарио, фыркнув, сказала себе Энн. И, наконец, этот одиозный Мартин Джоунз; как и Тарр, физически привлекательный — помимо ее воли,— в каждом слове которого, в каждом жесте чувствовались cкрытая враждебность, вызов...

Она заснула.

В девять тридцать на следующий день ей позвонил инспектор Тарр. В голосе его не было и тени смущения, он звучал официально.

— Я не могу выяснить местожительства вашей матери, мисс Нельсон. По тому адресу, что вы мне дали, она уже несколько месяцев не проживает. Не могли бы вы подсказать, куда еще обратиться?

— Остается только ее муж. Он живет в Глендэйле, дрессирует собак.

— Я попытаюсь связаться с ним.

— Между прочим,— сказала Энн,— вчера вечером мне звонила Джиэйн Сайприано.

— И что же?

— Она пригласила меня на обед.

— И вы идете?

— Конечно. А почему бы нет?

— Действительно. Но после позвоните мне, хорошо? Мне надо знать все, что происходит. Я буду в офисе часов до трех-четырех.

Энн согласилась, придав голосу сдержанное достоинство.

Она оделась более тщательно, чем обычно: белое платье без рукавов и светло-серое пальто и в одиннадцать часов выехала. День был солнечный, радостный; прохладный ветерок доносил до города соленое дыхание океана. Энн почувствовала внезапный подъем сил.

Она проехала вверх по Линкольн-Вэй, на 19-ю авеню, повернула налево на парк Президио Бульвар, который шел до Голден Гейт Парк; потом — по району Ричмонд, мрачному лесу Президио, к Голден Гейт Бридж. По заливу скользили парусные лодки, на горизонте вставал Сан- Франциско, и изломанная линия домов была похожа на белую сахарную глазурь; налево простиралась небесно- голубая гладь океана, почти зеркально гладкая, лишь кое-где вспыхивали барашки волн. Впереди вырисовывались горы Мартин Каунти; шоссе нырнуло в тоннель и начало спускаться мимо Саусалито к Сан-Рафаэлю, где Энн свернула на запад, к Инисфэйлу.