Книга Комната, чтобы умереть, страница 24 – Джек Вэнс

— Не замечала.

— Своеобразный был человек. Во многом достойный восхищения. За эти годы я неплохо узнал его.

— Он рассказывал о вас. Знаете, пять лет назад, на турнире мастеров в Калифорнии...— Александр усмехнулся. послышался звук, похожий на кваканье.

— Этот турнир я помню очень хорошо. Ваш отец сделал там одну ошибку — одну маленькую ошибочку. И этого было достаточно. Через шесть ходов он сдался. Игра была не из легких, хотя, сказать откровенно, я не испытывал особых затруднений.

В его тоне чувствуется самодовольство, подумала Энн, даже напыщенность.

— Я перестал участвовать в соревнованиях. Фактически, я сейчас вообще играю редко. Шахматы — игра молодых, хотя, конечно же, бывает, что и люди зрелого возраста играют превосходно. Ласкер, например. Вы сами играете?

Внезапный вопрос застал Энн врасплох. Она с запинкой сказала:

— Я знаю, как ходят фигуры. Да, я играю. Я несколько раз играла в шахматы с отцом. Естественно, выигрывал он.

— Ваш отец был весьма незаурядным игроком, великолепным тактиком. Он играл находчиво там, где обычно играют слабо. Мыс ним играем в финале равноценно, что же касается дебютов, тут у меня позиции значительно надежней, чем у вашего отца. Когда мы с ним играли, выигрывал обычно я.

Он выразительно взглянул на Энн.

— Надеюсь, я не кажусь вам тщеславным?

— Нисколько, — ответила Энн, про себя думая обратное.

— Иногда нелегко провести грань между тщеславием и честностью. Мы сыграли не одну интересную партию с вашим отцом. У него три характерных ошибки. Первая — он не стал изучать дебюты. И в результате оказывался в таких ситуациях, которых можно было бы избежать при более тщательном изучении теории. Второе — он любил эффектные комбинации, любил огорошить — например, поставить своего короля в рискованную ситуацию. Подобная тактика, вероятно, раздражает и приводит в замешательство игроков со средними способностями, но тот, кто держит в уме общий план действий, не поддается на такую гасконаду. Третья его ошибка — самая уникальная и, я бы сказал, парадоксальная. Не знаю, какие подобрать слова. Нерешительность? В самый критический момент, когда дело доходило до развязки, он вдруг начинал медлить, спотыкаться, менять тактику. Необъяснимо. Он проигрывал таким образом самые блестящие партии. Между прочим, ваш отец не отличался мягкосердечием. Я бы скорее назвал Роланда человеком хладнокровным и безжалостным, когда речь шла о том, что затрагивало его интересы.

Энн, слушая вполуха и удивляясь про себя, зачем им понадобилось приглашать ее на обед, вернулась к окружающей действительности, так как голос Александра Сайприано приобрел странную жесткость.

Поднявшись, тот подошел к самому краю веранды. Медленно сделал глоток коктейля, который незаметно принесла на подносе Джиэйн, и посмотрел вдаль, на серый блеск океана.

Энн не нашлась, что ему ответить.

Александр обернулся к ней.

— Ну, хватит о шахматах. Я понимаю — для того, кто в них не играет, слушать разглагольствования шахматного маньяка просто невыносимо.

— Мне интересно все, что связано с моим отцом,— вежливо сказала Энн.— Мы не были особенно близки, но теперь, когда он умер...— Она смущенно улыбнулась.— Я не чувствую раскаяния — прохладное отношение исходило от него, не от меня, но, в конце концов, именно меня он сделал своей наследницей.