Книга Десять чайных чашек, или Убийство павлиньими перьями, страница 49 – Джон Диксон Карр

– Да, сэр. Входите. Сэр Генри Мерривейл скоро подойдет.

– Послушайте, а я вас, случаем, не знаю? – с интересом взглянул на сержанта Филипп. – Конечно знаю; мы с вами где-то встречались. Нет, не подсказывайте – я никогда не забываю лиц. Я бы вспомнил ваше имя с легкостью, если бы эта ужасная история не выбила меня из колеи.

Известие о том, что Поллард – офицер полиции, казалось, слегка его обескуражило, но он умело выудил из него подробности их встречи, тем самым подводя под знакомство твердую базу, что, с его точки зрения, позволяло рассчитывать на определенные преференции. Пододвинув стул поближе к столу, он понизил голос. Поллард подумал, что, беседуя с этим субъектом, лучше держать ухо востро.

– История довольно мерзкая, – со вздохом сказал Китинг. – Как вы считаете?

Поллард согласился с этим утверждением.

– В каком-то смысле, – задумчиво продолжил Китинг, – это заставляет меня чувствовать себя совершеннейшей свиньей.

– Что именно?

– О, вчерашняя небольшая перепалка с Вэнсом перед самым его уходом. Что ни говори, Вэнс нередко пытался втянуть меня в свои психологические игры, ну и я отвечал ему тем же. Ничего серьезного, но вы знаете, как такие вещи застревают в голове. Остается осадок, и все время думаешь, что в последний раз, когда видел человека живым, ты сказал…

Доверительный рассказ Филиппа Китинга был прерван шумным появлением Г. М. В этот раз действительно было на что посмотреть. Из чистой вредности, причину которой Поллард хорошо понимал, сегодня Г. М. не отказался нацепить на себя воротничок. Напротив, в дополнение к своему древнему цилиндру, он вырядился в великолепный, хотя и несколько тесноватый, утренний костюм, который состоял из сюртука-визитки, полосатых брюк, треугольного воротничка «под бабочку» и серого шейного платка. Обильно потея и яростно вращая глазами, он ввалился в дверь, элегантный, как двухколесный экипаж. Его внешний вид являл собой живую иллюстрацию того, что ждет от своих служащих правительство. Правда, драматический эффект несколько смазался, когда он достал трубку из кукурузного початка и, водрузив ноги на стол, раскурил ее с видимым удовольствием.

Филипп Китинг приветствовал его с деликатной сердечностью.

– Если бы не печальные обстоятельства, сэр Генри, я был бы счастлив познакомиться с вами, – со вздохом проговорил Китинг. – Но эта история абсолютно выбила меня из колеи, как я уже признавался сержанту Полларду. Мы с Вэнсом относились друг к другу скорее как родные братья, чем как кузены.

– Спасибо, сынок. Да, это должно было стать для тебя своего рода шоком, – ответил Г. М., отводя взгляд в сторону. – Старик Боко сообщил тебе все факты, не так ли? Я попросил его об этом.

– Комиссар? Да. Но дело не только в смерти Вэнса. Видите ли, эта история может иметь для меня определенные последствия, – проговорил Китинг, оглядываясь через плечо, чтобы убедиться, что дверь закрыта. – Я часто повторял Вэнсу: легко идти против традиций, когда не нужно зарабатывать себе на хлеб. Вы можете счесть меня ханжой, но это не так. «Играй по правилам и не валяй дурака» – вот мое кредо. Понимаете, что я имею в виду? К тому же я помолвлен с леди Прунеллой Аберистуит, дочерью графа Глэмбейка. Это ни для кого не секрет, – добавил он несколько смущенно. – А старина Глэмбейк…