Книга Расследования Арсена Люпена, страница 107 – Морис Леблан

«Зачем это? – удивился я. – Мост почти сгнил, и по нему можно пройти лишь в случае крайней необходимости.

– Но тогда как же тут перебираются на остров? – спросил месье Герсен.

– А туда никто и не ходит, – ответил я, – и мадемуазель Катрин вряд ли захотела бы прогуляться до середины реки или до другого берега.

– Да… в самом деле… – пробормотал он. – И все же я, пожалуй, наведаюсь туда».

Бешу снова прервал свой рассказ, подошел к порогу и попросил следователя и его помощника пройти за ним по узкой дорожке, тянувшейся вдоль здания.

– Мы разговаривали именно здесь, господин следователь. Я остался сидеть на этом железном стуле, а месье Герсен зашагал к реке. Вы сможете рассмотреть и оценить места и расстояния, не правда ли? Полагаю, что от этой террасы до входа на мост будет по прямой не более восьмидесяти метров. Иными словами – и вы сейчас убедитесь в этом, – человек, сидящий на этой террасе, ясно видит все, что происходит под первой аркой моста, так же как и под следующей, которая нависает над вторым рукавом реки; и так же ясно ему видно все, что происходит на островке посреди реки. На нем нет ни одного деревца и даже кустов.

Единственное, что мешает обзору, – это старая башня-голубятня. Но та часть участка, где произошла драма, то есть место перед этой башней, совершенно оголено и спрятаться там негде – я особо подчеркиваю это обстоятельство.

– Разве что внутри башни? – заметил месье Вертийе.

– Разве что внутри… – повторил Бешу. – Но об этом мы поговорим позже. А пока месье Герсен идет по этой левой аллее, огибающей лужайку, сворачивает на узкую тропинку – нерасчищенную, так как ею редко пользуются, – подходит к мосту и ступает на первую доску. Идти ему трудно, он шагает неуверенно, цепляясь за шаткие перила. Затем продвигаться становится чуть легче – и вот наконец месье Герсен уже на острове. Только теперь мне становится ясна цель этой «экспедиции»: месье Герсен идет прямо к двери голубятни.

– А мы могли бы подойти к ней поближе? – спросил господин Вертийе.

– Нет-нет! – энергично возразил Бешу. – Мы должны наблюдать эту драму именно отсюда. Вы, господин следователь, должны представлять ее такой, какой я видел ее с этого самого места, под этим же визуальным углом. Да, под этим визуальным углом! – повторил он, очень гордый своим красноречием. – Кроме того, я хочу отметить, что я был не единственным свидетелем этой трагедии. Месье Арнольд, уже отобедавший, курил сигарету, стоя на этой же террасе, где мы сейчас находимся, перед кухней, – иными словами, как вы можете убедиться, в двадцати метрах справа от нас. Итак, он тоже следит за передвижениями месье Герсена. Пока ситуация вам ясна, господин следователь?

– Да. Продолжайте, Бешу.

И Бершу продолжил:

– На острове полно колючек, крапивы и всяких ползучих растений, которые затрудняют ходьбу, так что я никак не мог понять, зачем месье Герсену понадобилась эта голубятня. Мадемуазель Катрин уж точно не могла там спрятаться. Но тогда с какой целью он туда идет? Из любопытства? Из желания удостовериться… но в чем?! Как бы то ни было, а месье Герсен уже в четырех шагах от двери… в трех шагах… Вы ясно видите эту дверь, не правда ли? Она как раз напротив нас – низкая, полукруглая сверху, вделанная в фундамент из грубых камней, на котором покоится закругленная стена. На двери – массивный замок и два широких засова.