Книга Расследования Арсена Люпена, страница 82 – Морис Леблан

– А их точно арестуют?

Д’Эннери усмехнулся:

– Конечно! Разве что Бешу раздумает…

Каминные часы тоненько прозвонили шесть раз, и д’Эннери промолвил:

– Шесть часов. Тебе ведь известно, как пунктуальны твои родные. Прошлой ночью я слышал, как они договаривались обойти весь особняк ровно в шесть вечера. Ну-ка, посмотри в окно, Антуан! Они всегда проходят в дом со стороны сада. Гляди!

Антуан заставил себя подойти к окну и сквозь гардину выглянуть во двор. Все остальные cидели, устремив взоры в ту же сторону и боясь шевельнуться. И вот наконец в стене, рядом с маленьким заброшенным павильоном, медленно отворилась дверца, через которую некогда сбежала Арлетт, и в сад вошел Доминик, за которым следовала Лоранс.

– Боже, это ужасно! – прошептал Антуан. – Какой кошмар!

– И вовсе не кошмар! – усмехнулся д’Эннери. – Это реальность. Месье Мартен и мадемуазель Мартен обходят свои владения. Бешу, сделай милость, расставь своих людей в подвале, под нашей комнатой. Ты помнишь его – там хранятся старые цветочные горшки. Только чтобы было тихо! При малейшем шорохе месье и мадемуазель Мартен испарятся, как дым. В этом особняке полно тайных ходов – я уже в этом убедился, – и под садом проложен туннель, который ведет в конюшню на соседней безлюдной улице. Вы должны улучить тот момент, когда они окажутся в десяти шагах от окон дома. Тогда бросайтесь на них, вяжите и ведите сюда, в гостиную!

Бешу торопливо вышел. Внизу раздался топот. Затем все стихло.

Там, в саду, отец и дочь осторожно продвигались вперед, с той чуткой повадкой преступников, которая свидетельствует не о тревоге, а о постоянном внимании, когда напряжено буквально все – и зрение, и слух, и каждый нерв. «О господи, это ужасно!» – пролепетал Антуан.

Жильберта была потрясена сильнее прочих. Она испуганно смотрела на медленно приближавшихся к дому преступников. Для графини и ее брата (которые легко могли вообразить, будто они находятся в своей гостиной на улице д’Юрфе) Доминик и Лоранс были представителями рода, который принес им столько страданий. Казалось, эти люди покинули мрачное прошлое, чтобы еще раз напасть на Меламаров и снова обречь их на бесчестье и самоубийство.

Жильберта соскользнула с кресла и упала на колени.

Граф яростно стиснул кулаки.

– Умоляю вас, не двигайтесь! – шепнул д’Эннери. – И ты тоже, Фажеро.

– Разделайся с ними! – взмолился тот. – Если их арестуют, они покончат с собой, они мне часто это обещали.

– Почему бы и нет?! Эта парочка причинила достаточно зла!

Теперь они ясно видели и отца, и дочь; те уже были всего в пятнадцати-двадцати шагах от дома. Их отличало одинаково суровое выражение лиц – более свирепое у дочери, более трагическое у отца; впрочем, у последнего, явно любившего выпить, возраст было определить трудно. Внезапно оба остановились. Что их встревожило – шум? Или чье-то движение? Или они просто инстинктивно почуяли опасность?

Успокоившись, они одновременно шагнули вперед.

И тут на них внезапно кинулась целая свора. Трое жандармов схватили их за шеи и за руки прежде, чем они успели приготовиться к бегству или к сопротивлению. Все прошло без единого крика. Через несколько секунд обоих уволокли в подвал, и они исчезли из виду. Наконец-то Доминик и Лоранс, эти так долго разыскиваемые полицией невидимые наследники былых злодеев, оставшихся безнаказанными, очутились в руках провосудия.