Онлайн книга «Последнее дело Холмса»
|
– Нет, таких высот я не достиг. Учился музыке в бытность мою студентом в Оране. Я оттуда родом. Таких, как я, мои соотечественники называют pied-noir[41]. – В самом деле? Я когда-то бывал на вашей родине: снимался в тех краях. – Шерлока Холмса играли? – Нет. Фильм назывался «Патруль в пустыне» – про Иностранный легион. Там играли Рэй Милланд и Рита Хейуорт. Не видели? – К сожалению, нет. – Да не жалейте. Немного потеряли, если не считать сцены, где Рита танцует в мавританском кабаре. – Я отпил еще немного. – Вот это стоило посмотреть. Жерар с учтивым интересом облокотился на стойку: – Вы снялись в «Гильде»? – Нет, но обещал. – Я показал на бутылки за его спиной. – Обещал, обещал, пока не перестал обещать. – Понимаю. Он сказал это, поглядев на мой стакан. Я ответил улыбкой, достойной древнего стоика. – В ту пору ваши земляки алжирцы и французы были в моде: там ведь шла почти настоящая гражданская война. Улыбка его исчезла. – Я уехал оттуда намного раньше, – сказал он серьезно. – Когда началась «странная война»[42], был мобилизован, а после разгрома Франции попал в лагерь для военнопленных. – Вот оно что. Неприятный опыт. – Ничего особенно неприятного не было. Я почти всю войну провел на фермах немецких крестьян, чьи сыновья были в армии. После освобождения работал в марсельском отеле «Лютеция», в каннском «Карлтон-Гриль» и еще кое-где. Потом уехал в Италию, оттуда на Корфу, в «Палас». Там меня два года назад и наняла мадам Ауслендер. – Что вы думаете о постояльцах ее отеля? Он ответил не сразу и осторожно: – Видите ли, мистер Бэзил… Думать о клиентах не входит в мои обязанности. – Понимаю и отношусь к этому с уважением, но, согласитесь, обстоятельства чрезвычайные. И ведь вы знаете, какое поручение я получил. Он ненадолго задумался. – Да ничего необычного не замечал. Пока не стряслось это несчастье с мисс Мендер. – Какого вы мнения о докторе Карабине? – Человек сдержанный, скромный… Полагаю, у него были проблемы на родине. – Какого рода? В виде ответа он неопределенно поморщился – и не более того. – А супруги Клеммер? – продолжал я. – В отпуску. Он промышленник, выпускает холодильники. – А она? – Молчалива до крайности, сами убедитесь. – Послушная? Он не ответил. Проверяя чистоту стакана, поглядел его на свет и наконец сказал: – Она целыми днями вяжет или читает журналы. Кажется, я голоса ее ни разу не слышал. – То есть ничего заслуживающего внимания? – Совершенно ничего. – О Пьетро Малербе, Нахат Фарджалла и о себе самом спрашивать не стану. Вновь блеснул золотой зуб. – О них вы осведомлены лучше, чем я. – А этот испанец, Фокса? – Симпатичный малый… Душа общества, как говорится. – А что за дама была с ним? – Кажется, француженка. Привлекательная, изысканная. Не первой молодости и, рискну предположить, замужняя. – Рискнули. Что еще? – В последнее время они спорили вполголоса. Какая-то у них вышла разладица. Дама эта собрала свои чемоданы и отбыла. – И как он к этому отнесся? – Не сказать, чтоб очень горевал. Напротив, у него улучшилось настроение. – А англичанки? – Ничего необычного за ними не замечал. Беспечные, беззаботные, типичные, с вашего позволения, туристки. Дамы того сорта, о которых забываешь, едва они покидают отель, потому что на их место приезжают точно такие же. Как я вам уже говорил перед ужином, когда вы беседовали со Спиросом, миссис Дандас была несколько серьезней своей спутницы – та была уж такая хохотушка… И, кроме того… |