Онлайн книга «Последнее дело Холмса»
|
– Ваша подруга как-нибудь отзывалась о нем? – Нет, иначе я бы запомнила. В эту минуту вернулась Рахиль Ауслендер. С пустыми руками и с растерянным видом. Она взглянула сперва на Жерара, Эвангелию и Спироса, а потом уже на всех нас: – Паспорта пропали. Последовал негодующий ропот. Потом заворчал протестующе Ганс Клеммер и отпустил цветистое итальянское ругательство Малерба. Фокса же ограничился тем, что медленно закурил сигарету. – Боюсь, Холмс, – проговорил он очень спокойно, – что профессор Мориарти обставляет нас по всем статьям. Невеселая в тот день вышла трапеза – чуть теплый фасолевый суп и бараньи отбивные, – приправленная боязливыми и подозрительными взглядами. Все это напоминало черно-белую версию картины «За отдельными столиками». Мы обедали молча, склонившись над тарелками, которые подавали Эвангелия и Спирос под присмотром Жерара. Даже он, неизменно безупречный метрдотель, был рассеян и уносился мыслями в неведомую даль: раскрошил две пробки, прежде чем сумел наконец откупорить вино, как положено. Я сидел за одним столом с Малербой и Нахат, с которыми обменялся лишь несколькими словами. Темная зловещая тень нависала над нами. Пообедав, мы поднялись, но все остались на первом этаже. Прислуга принялась убирать со столов, а постояльцы собрались в салоне: одни присели, другие стояли, и все старались держаться поодаль друг от друга, словно между нами были вырыты рвы. Даже Нахат Фарджалла, обычно такая говорливая, хранила молчание, сидя на диване рядом с Малербой и томно поглядывая на меня с видом дамы, выбравшей не того кавалера и намеренной в скором времени исправить ошибку. Супруги Клеммер расположились у шахматного столика, Веспер Дандас – в кресле возле стеклянной двери в сад, а Фокса – неподалеку. Я уселся у маленькой стойки бара со стаканом тоника «Швеппс», налив его себе собственноручно, а мадам Ауслендер – передо мной. – Не понимаю… – сообщила она мне. Сказано было вполголоса, доверительно, хоть и внятно, и в голосе ее звучали растерянность и недоумение от пропажи паспортов. В устах этой женщины – всегда такой невозмутимо спокойной, с таким житейским опытом – этот тон усиливал тревогу. Я стал выяснять подробности. – Где вы их хранили? – В ящике письменного стола. – Замок взломан? – В этом не было необходимости – ящик был не заперт. – Она взволнованно повела глазами. – Мне некого опасаться. – Было. Теперь есть кого. – Ну да. С недавних пор… Она немного помолчала. – Ясно одно: мы не можем сидеть вот так, пока не стихнет шторм, и караулить друг друга. – Она всматривалась в мое лицо, явно не зная, надеяться на меня или не стоит. – Что же касается вас, Бэзил… – Подвигов от меня ждать не надо. Она вздохнула: – Я видела в жизни много ужасов, но такого… – Да, – вынужден был признать я. – Жуткая игра. Бессмысленная и извращенная. – Зачем красть паспорта? – обратилась она ко мне, словно я мог дать ей ответ. – Неужели так важно установить личность Кемаля Карабина? Я размышлял, стараясь не обмануть ее ожидания. – Там стоят штампы с визами, указано, где бывал, куда ездил податель сего, – наконец сообщил я категорическим тоном, имитирующим уверенность. – Быть может, речь идет не только о документах доктора. Быть может, кто-то захотел сравнить его маршруты с собственными. И выявить подозрительные совпадения. |