Книга Последнее дело Холмса, страница 71 – Артуро Перес-Реверте

– То обстоятельство, что мотивы преступления нам неясны, не значит, что его нельзя объяснить. Объяснение есть у каждой ситуации, ибо в противном случае она бы не возникала.

– Валяй, Шерлок, валяй разъясняй, – развязно сказал Малерба.

Все взглянули на него укоризненно, а я замолчал, обидевшись. Мы с ним хорошо знакомы. И его фанфаронский тон меня не обманывал: глаза у него были беспокойные и моргал он чаще обычного. Убийство доктора Карабина встревожило его сильней, чем всех остальных.

– Мне не под силу разобраться в происходящем, – сказал я наконец. – И если когда-то это и было игрой – если было, – то теперь перестало. И роль, которую вы мне поручили, я больше играть не могу.

– Почему? – осведомился Ганс Клеммер.

Вопрос, казалось, был задан от чистого сердца – да, вот именно: «казалось». Бледно-голубые, словно выцветшие, глаза смотрели с той обманчивой наивностью, которая бывает свойственна иным тевтонским взглядам. Супруга сидела рядом молча и держала его за руку.

– Да я уже много раз объяснял, – ответил я. – Дело принимает слишком серьезный оборот, чтобы я мог им заниматься.

– Но ведь у тебя есть и познания, и интуиция, – высказалась в мою пользу Нахат Фарджалла. – И опыт…

– Опыт чисто кинематографический, – перебил я. – Здесь требуются настоящие полицейские, способные отыскать отпечатки пальцев, умеющие обнаруживать приметы и признаки и всякое такое прочее. Нужны профессиональные сыщики и судебные медики, которые произведут вскрытие по всем правилам.

– Ни в одной истории о Шерлоке Холмсе вскрытия не делают, – возразил Фокса.

Все уставились на него, силясь понять, шутит он или говорит серьезно. Но он был занят только мной.

– Кроме того, есть ведь и другие способы сделать так, чтобы мертвые заговорили.

– Это бессмыслица, – сказал Клеммер.

– В любом случае, – вмешалась мадам Ауслендер, – сейчас ничего невозможно сделать. В полицейском управлении Корфу меня заверили, что очень обеспокоены нашими происшествиями, но ничем помочь не могут, покуда не восстановится судоходство.

– Вот же дурачье неотесанное, – буркнул Малерба.

Хозяйка взглянула на него с упреком:

– Вы несправедливы. Порт закрыт, а в этой зоне затонули два корабля – американский парусник и рыбачья шхуна, есть жертвы. Обещают прислать на остров агентов, как только шторм стихнет, но до этого еще не менее двух суток.

– А что они сказали про убитых?

– Сказали, чтоб ничего не трогали на месте преступления и к убитым не прикасались. Еще сказали, чтобы приняли все меры предосторожности и держались вместе и чтобы все были на виду и защищали друг друга.

– Легко сказать, – возразил Пако Фокса. – Как можно сидеть сложа руки, если знаешь, что среди нас находится убийца?!

– Может находиться, – попытался уточнить Клеммер.

– Находится, находится, это уже ясно. И им может оказаться один из нас.

До сих пор никто не высказывался так резко и определенно – по крайней мере, вслух. И все вдруг начали прятать глаза, не в силах взглянуть на остальных. Одна только Веспер Дандас выдержала мой взгляд.

– Cazzo… – по-итальянски выругался Малерба, нарушив внезапную тишину.

Фокса окинул его насмешливым взглядом.

– Да, убийца, – сказал он, показав на всех присутствующих, не исключая и меня. – Мужчиной или женщиной, в одиночку или в компании с кем-то еще – были убиты Эдит Мендер и доктор Карабин. Если в первом случае имелись веские основания подозревать самоубийство, то во втором нет ни малейших. И, кроме того, в обоих случаях…