Онлайн книга «Последнее дело Холмса»
|
И собирался закурить, как вдруг за спиной у меня послышался легкий шум, а вернее, шорох. Обстановочка складывалась так, что любой звук за спиной был веской причиной мгновенно обернуться, что я и сделал. Из полумрака выплыла женская фигура, принадлежащая Нахат Фарджалла. – Я тебя напугала, Ормонд? Прости. – Нет, не напугала. – Можно я сяду? – Конечно. Я подвинулся на диване, давая ей место. – Ты почему не спишь в такой час? – Пьетро уже спит, а мне что-то не спится. Она присела рядом, снова обдав меня волной аромата. – Я опасаюсь, что у этого мальчишки Спироса могут быть неприятности. – Тебя это беспокоит? – Очень. – И зря. Мы поговорили, все выяснили. Объяснения его убедительны, – соврал я. Она как будто вздохнула с облегчением: – Не представляешь, какой груз ты снял с моих плеч. Я боялась, что из-за моей глупости… – Можешь быть спокойна. – Правда? Ну спасибо. Она помолчала, словно не решаясь высказать то, вокруг чего вертелись ее мысли. – Чудесная была прогулка по этому форту, – сказала она наконец. – Было похоже на то, как дети забираются в пещеру. Похоже, а? Я неопределенно кивнул. Отхлебнул глоток, храня молчание. Из сада доносился треск цикад, в лунном свете ложилась на плиты террасы тень Венеры, отчего она почти казалась ожившей. – Ты сделал какие-нибудь новые выводы насчет случившегося? – Я тем и занят, – скупо обронил я. – Просто фантастика… Прямо как в твоих картинах, правда? – Да, атмосфера семейная, – признал я. – Невероятно… Один из нас – убийца. – Или одна. – О боже мой… Голос ее дрогнул, или мне так показалось. Я наконец открыл коробочку с сигарками «Пантер» и выудил одну. – Ты, наверно, хочешь спросить, что я делаю с Пьетро. – Я и так знаю. – Это пошло. – Я имел в виду, что знаю о ваших отношениях. Вся бульварная пресса о них трубит. – Да, он, конечно, скотина, но временами бывает восхитителен. – На основании своего знакомства с ним могу согласиться лишь с первой частью вашего, мадам, высказывания. – Вы же друзья. – Это фигура речи. – Он ценит тебя, хоть иногда и кажется, что не принимает всерьез. Всегда повторяет, что ты великий актер, и я с ним согласна. – Она меланхолически вздохнула. – Кажется, я видела все твои фильмы. Она замолчала на миг. Мне показалось, что ее плечо придвинулось ближе. И я почувствовал исходящее от нее тепло. – Ты такой… – Старый? – Глупости не говори. Я хотела сказать: такой видный мужчина. Ты все еще очень привлекателен. Или, по крайней мере, интересный. И тебе так идет этот уверенный тон… я раньше думала, что он присущ только твоим героям, пока не узнала тебя поближе… Я, не раскуривая, вертел в пальцах сигару. И, фигурально выражаясь, пятился от предлагаемой близости. – Никогда не говори, что близко знаешь актера, – возразил я. – Уверяю тебя, кое в чем я разбираюсь. Я и сама ведь… Она помолчала, будто в раздумье, а когда заговорила, в голосе ее звучала печаль: – И мое лучшее время прошло. Я счел своим долгом утешить ее с британской рыцарственностью: – Что за чушь?! Ты до сих делаешь полные сборы в театре «Фениче» или в Эпидавре. Ты была и есть Нахат Фарджалла. – Меньше, чем прежде, – с горечью отвечала она. – Знаешь, сколько я получала за партию Нормы шесть лет назад в Париже? – Представления не имею. – Пять миллионов франков! Теперь представил? За четыре часа было распродано две тысячи сто тридцать билетов в «Опера́». |