Книга История Натаниэля Хаймана, страница 74 – Арм Коста

Он напоминал мне безобидного старика, который никогда не обижается, не гневается, не кричит в ответ на грубость, не злится, если с ним говорят свысока. Я не заметил насупленных бровей или какой-то озлобленности в его речи. В общем, этот человек был чист, что и запало мне в душу.

Посмотрев на часы, я мигом рванул на Лионский вокзал. Пора было встречать Лили. Благодарение богу, в прекрасном городе Париже в любое время суток работают цветочные лавки и ювелирные салоны. Посетив эти заведения, я явился на вокзал с опозданием на полчаса. Лили уже начинала сердиться, но, увидев букет, сразу оттаяла.

— Ты купил мне орхидеи, любимый! — крикнула она с перрона. — Как же я соскучилась, Доминик!

Счастливые, смеющиеся, мы поспешили к машине. Не отвлекаясь на болтовню, я нажал на педаль газа. Автомобиль плавно заскользил по романтическим ночным улицам Парижа. Лили сначала рассказывала о маме, но потом устало закрыла глаза. Оставшись в тишине наедине со своими мыслями, я стал размышлять о событиях последних дней.

Стоит ли рассказывать Лили о странной истории Натана Хейма, о загадочной Мойре Шахор и живом покойнике Бернарде? Или о сумасшедших автомобильных гонках? Думаю, Лили сочла бы меня ненормальным.

Под её крепко сомкнутыми белоснежными веками летал сон, в котором я наверняка был главным героем. Быть может, она соскучилась по мне или заново влюбилась в меня после небольшой разлуки и вспыхнула ко мне свежей страстью. Возможно, ей снились мои небесно-голубые глаза и светлые волосы, поблёскивающие на летнем солнце. Около Лили стояла небольшая бутылочка минеральной воды, кажется, Perrier. От резкой остановки на светофоре бутылка упала под ноги Лили, нарушив сладкий сон. Она сидела, полусонная, расстроенная, и по телу её пробегала лёгкая дрожь.

Мне показалось, что Лили смотрит на меня со странной жалостью. Она сокрушается обо мне или же о себе, потому что живёт с таким неудачником? Неужели мать снова накручивала Лили против меня?

— Что-нибудь случилось, дорогая?

— Поехали, Доминик, уже зелёный свет.

После недолгой паузы Лили вдруг вздохнула и прижалась лицом к моему плечу.

— Что такое, дорогая? — осторожно спросил я.

Первое, что пришло на ум: сейчас она скажет, что полюбила другого и уходит от меня. Даже дыхание перехватило от страха. Но Лили прошептала:

— Я так люблю тебя, милый! Всегда-всегда, что бы ни случилось, буду любить!

Кажется, всего две фразы, но этого хватило, чтобы моё сердце запело от радости. Выходит, я совсем не разбираюсь в женщинах! Не умею читать взгляды своей любимой, не понимаю, что творится у неё в душе.

Оказавшись дома, мы дали волю своим чувствам, обострившимся после недолгой разлуки. Прямо в прихожей я подхватил Лили на руки, покружил и понёс в спальню.

— Ты знаешь, что своим приездом спасла меня от одиночества? — расслабленно произнёс я. — Твоё прекрасное тело сводит меня с ума, я по тебе изголодался, милая!

— Я тоже! — простонала она, обвивая меня руками.

Я осыпал любимую поцелуями, гладил, запутывал пальцы в её волосах. Едва владея собой, Лили издавала сдавленные стоны, полные наслаждения. Мы чувствовали жаркую пульсацию крови в телах друг друга. Неизвестно, сколько времени прошло, мы забыли, вечер сейчас или ночь, утро или день. Моя возлюбленная лепетала что-то бессвязное, впрочем, я её не слушал.