Онлайн книга «Руны земли»
|
– Твоя мать прикроет нас… – Я думала, что она умирает от ненависти к нему и мечтает о его смерти, а она ведет себя так, будто вполне всем довольна. Как можно сравнить моего отца с этим дикарем? Лучше бы она умерла или ее продали бы в рабство! – Не говори так о своей матери. По словам слуг, после смерти Хергейра она была очень подавлена. – Обувь не стоптала, а уже веселится как ни в чем не бывало. – Она веселится, потому что увидела тебя живой! По-моему, ты придираешься к ней, а сама не замечаешь, что слишком весела, играя в тавлеи с Хальвданом. – Что же мне – сидеть и сверлить его взглядом? – Ты не сверлишь, но иногда засматриваешься. – Отец говорил, что хотел бы выдать меня замуж за сына конунга, вот я и присматриваюсь, каковы они, сыновья конунгов. – Вот и я о том же… Словно ты не видела их в Норвеге или Гётланде. Смотри не заблудись, присматриваясь. Твоя мать не выдала нас, и это – хорошо! Ингигерд хмуро смотрела в огонь, видимо ища слова упреков. Она куснула губу и вновь заговорила: – Там, в Хольмгарде, я не поверила Рагнхильд, что мать благословила свадьбу Ульвкелля и этой девки, но теперь ты сам все слышал… Она благословила их! Ингигерд посмотрела в глаза Скули. Альгис вспомнил рассказы о большой свадьбе, сыгранной Ульвкеллем в Алдейгьюборге после возвращения из похода на Алаборг. Хальвдан тогда отказался жениться на дочери Хергейра, и Эйстейн отдал ее Ульвкеллю вместе с ярлством Алаборга. Эта рабыня, переодетая в платье и драгоценности дочери Хергейра, не побоялась занять место настоящей Ингигерд, и сотни людей были свидетелями богатой многодневной свадьбы. – Кто я после этой свадьбы? – тихо проговорила Ингигерд. – Ты сам говорил, что высшая законность – это правильно проведенная игра! Люди играют ради законности, поэтому играть свадьбу при свидетелях – значит создавать законных наследников. После свадьбы, которую благословила моя мать, кто я теперь? Она все так же смотрела в серые глаза Скули, и из ее, темных, вдруг покатились слезы. Альгису стало неловко, он отвернулся. Рядом замычал, не находя слов, приемный отец Ингигерд. * * * Да, Сигмунд-хёвдинг остановил движение своих кораблей в трех днях пути от Алдейгьи. После решения зимовать в Хольмгарде ему пришлось озаботиться постоянным снабжением дружины съестными припасами, и он разослал гестиров по окрестным бондам с приглашением на тинг, чтобы обсудить, как ему содержать своих людей зимой, не прибегая к грабежам. Бонды, владельцы эльдхусов Хольмгарда, гуты и гёты, давно поселившиеся в верховьях Олхавы, согласились снабжать Сигмунда, но сослались на то, что они и так безотказно кормят все дружины, занимающие халл Хольмгарда последние годы. Вот неревские, с той стороны реки, ничего не давали для содержания дружины Эгиля, а тем более венды, живущие на богатом западном берегу Ильмери. Сигмунд отправил гестиров и на западный берег реки, и к вендам. С той стороны прибыли огнищане, владельцы эльдхусов, и долго рядили с Сигмундом и его людьми о том, кто и сколько готов поставить на прокорм такой большой дружине. Заодно венды пожаловались на своих соплеменников, живущих вдоль Мусты-реки, мол, они не платят дани в Хольмгард да еще и норовят с купеческих кораблей на порогах и волоках собирать больше того, чем повелось исстари. |