Книга Руны земли, страница 207 – Георг Киппер

– Зато честно будет и для Альгиса… Вы ведь должны его домой вернуть?

– Конечно… Я и сам уже по дому соскучился, – Грим нарочито вздохнул.

– А я нет… Хотя одиннадцать лет как ушел из дома.

– Верно, мать тебя уже не узнает.

– Она умерла как раз одиннадцать лет назад… А твоя жива?

– Да кто ее разберет, жива она или нет!

– Верно, ты с ней не очень ладишь.

– Ты прав.

– Зря. Когда моя мать умерла, я понял, что никому на свете я не был так мил и важен, как ей, – только ей, и никому больше. Мне потом было трудно вспоминать свою грубость и невнимание. Я ей мало прощал, и совсем не прощал то, что она женщина. У тебя еще есть время это исправить.

– Посмотрим, – сказал Грим и насупился.

Хальвдан снисходительно улыбнулся. Ему нравилось, что Гриму ничего не нужно было от сына конунга, что он был всегда открыт и внимателен, что его темные глаза светились то злостью, то радостью, то озорством, а теперь вот замкнулись обидой на мать.

Люди уже укладывались спать. Выходили до ветра под черное небо. Небо сыпало мелким дождем, серый снег набухал водой, черные настилы скользили под ногами.

На другом берегу Олхавы лаппи-охотники, и так-то похожие на зверей, продав пушнину в обмен на железные товары и брагу, пили весь вечер, теряя дар речи и смысл поступков. Под черным небом низкорослые лаппи в меховых торках выли похожие на плач волчицы песни. За рекой волчьими глазами мигал непонятный им город – в дверях вдруг показывался свет из сеней, кто-то проходил по двору с факелом в руках, где-то подкинутые в очаг дрова подсвечивали дым, выходивший из крыш. Без этих проблесков город на той стороне реки казался бы просто темной безжизненной грудой бревен и досок, но он был жив и опасен, этот источник железных орудий, ярких бус и хмельной браги, полный разноязыких людей, ничего не знающих про жизнь леса и зверей, кроме цен на пушнину.

* * *

То ли из-за этих песен, то ли из-за того, что наступил бараний месяц, среди ночи стая волков зашла на окраины Алдейгьи, переполошив скот и собак. Пару самых смелых или дурных псов волки тут же задрали. Только короткий и отчаянный визг в ночи.

Утром старший Грим обнаружил у самого дома следы крупного самца. Волк не спеша прошел у дверей, скакнул через изгородь и посреди санного пути двинулся по улице в сторону халлгарда. Грим как вышел из дома в легкой одежде, так и пошел по следу.

И сегодня не удастся выявить победителя в их споре с Хальвданом. Стало еще теплее, и вода, верно, вышла поверх льда Олхавы, напитав снег и отрезав противоположный берег. Темные полосы ледового переезда и потемневшая площадка для игры в мяч подтвердили это.

Волк, судя по следу, шел не в поисках чего-либо, а словно просто прогуливался среди человеческих жилищ. Крупный уверенный след. Вот здесь волк остановился. Грим тоже встал на месте.

Спокойная и быстрая сила волка была сродни силе Грима, и, верно, поэтому его так тянуло идти вслед за ним. Волк спустился по склону к большому двору Свиди, друга Хальвдана, и Грим спустился за ним. Загон для скота был разгорожен переносной изгородью, и в нем металось обеспокоенное стадо овец.

В стороне у темной стены постройки ярко алел снег, пропитанный свежей кровью, – здесь несколько трэллей резали барашков. Пара парней возилась, выпуская кровь из только что зарезанной туши в бадью, рядом сдирали шкуру, тут же свежевали и вынимали внутренности. Мохнатая кипа шкур, брошенных внутренними сторонами друг к другу, валялась тут же. Опьяненные кровью собаки даже не повернули головы в сторону Грима.