Книга Сердцеед в Венецианской паутине, страница 29 – Натали Карамель

Разговор был краток и формален. Брагадин расспросил о впечатлениях от Венеции. Я отвечал уклончиво, но не отказывался от перспективы будущих встреч. Луи вставлял шутки, явно наслаждаясь ролью беспечного компаньона.

Попрощавшись, Брагадин встал. Его рукопожатие было сухим и крепким. «До скорого, синьоры. Уверен, наши пути еще пересекутся. Венеция — город тесный для интересных людей.» Его взгляд на меня был оценивающим, но уже без вчерашней настороженной стены. Я прошел первый тест.

Я тоже поднялся. Луи, оживленно болтая о достоинствах вчерашней брюнетки, последовал за мной. Выйдя на пристань к ждавшей гондоле, Луи внезапно смолк. Только когда лодка отчалила, скользя по мутной воде в сторону палаццо, он повернулся ко мне. Его лицо потеряло маску весельчака, стало серьезным, изучающим.

«Ну что, Леонард, — начал он прямо, без предисловий, глядя на серую воду канала. — Я думал, ты остепенился. Стал примерным мужем. А вон как!» Он кивнул в сторону скрывшегося из виду «Рыжего Осла».

Я молчал, глядя на проплывающие фасады. Молчание затянулось.

Луи не отводил взгляда. Наконец, он тихо, почти шепотом, чтобы не услышал гондольер, выдал: «Чем ты всю ночь занимался с девкой?» Пауза. Я не реагировал. Луи наклонился ближе, его голос стал жестче, настойчивее. «Разговаривали?»

Я медленно повернул голову, встретив его взгляд. Его глаза были спокойны, но непроницаемы.

Луи выдержал этот взгляд, и в его глазах вспыхнуло понимание, смешанное с изумлением. «Черт… — прошептал он. — Ты… ты не спал с ней. Совсем.» Он откинулся на спинку сиденья, словно от неожиданного удара. «Не смог? Даже здесь? Даже ради маски? Не смог предать… ее?»

Я ничего не ответил. Но в моем молчании был ответ громче любых слов.

Луи долго смотрел на меня, будто видел впервые. Что-то неуловимое изменилось в его выражении — зависть? Недоумение? Уважение? «Вот она… сила любви, — наконец произнес он с непривычной для него тишиной в голосе. — Мне этого не понять. Никогда не понимал. Но… — он замолчал, глядя куда-то вдаль, за пределы канала, — …я надеюсь, мне тоже выпадет шанс узнать, что ты испытываешь. Хотя бы раз. Это… чертовски интригует.»

Я почувствовал неожиданный укол чего-то, похожего на сочувствие к этому продажному, легкомысленному, но вдруг так явно потерянному человеку. Я нарушил молчание: «Что ты дашь в отчете?»

Луи мгновенно вернулся к реальности. Его лицо снова стало цинично-насмешливым. «Что? — Он фыркнул. — Что ты всю ночь кувыркался с местной красоткой так, что стены дрожали. А утром мучился угрызениями совести, как последний грешник, а я, добрый друг, тебя утешал добрым словом и напутствием не забивать голову глупостями.» Он усмехнулся. «Правдоподобно. И королю понравится. Он любит, когда его послы проявляют… человеческие слабости. Делает их управляемее.»

Я невольно усмехнулся в ответ. Цинизм Луи был отвратителен, но… полезен. «Правдоподобно,» — согласился я сухо.

У парадного входа палаццо их уже ждал Марко. Его поза была безупречно выдержанной, но в глазах читалась немедленная готовность к докладу. Луи, напевая что-то под нос и все еще излучая довольство, лениво махнул рукой: «Я — в покои. Мне нужно… восстановиться после вдохновляющего вечера.» Он скрылся в темноте вестибюля.

Мы с Марко молча прошли в кабинет. Дверь закрылась. Марко, не теряя времени, начал тихо и четко: