Книга Летний сад, страница 402 – Полина Саймонс

Ходить кругами возле одного и того же камня, того же самого дерева, той же самой поляны?

«Да, – думала Татьяна, сворачиваясь в клубок, – бессмысленно, но не бесцельно». Цель была всегда: двигаться вперед, победить ночь, добраться до озера, до какой-нибудь хижины, до людей, позвать на помощь… Цель была – выжить. Потому что без жизни все остальное теряло смысл. Бланка Давидовна тоже так говорила. Она говорила, что земной сосуд – это храм, в котором обитает бессмертная душа. Жизнь была главным принципом. И поэтому Татьяна шла дальше. Может, и кругами, нелепо возвращаясь на собственный след, но непреклонно двигаясь к чему-то.

Если бы только она наткнулась на какой-нибудь маленький ручеек… Он бы постепенно вывел ее к более крупному потоку, возможно к реке, а может, и к самому озеру. Если бы она добралась до озера, то была бы спасена, но ей не попадался даже крошечный ручеек! Два дня на чернике, два дня без солнца.

Татьяна пыталась видеть и хорошую сторону. Хотя бы дождя нет.

Воровская честь слабеет

Дождь пошел на следующее утро.

Сначала он показался благословением. Марина подняла голову и открыла рот, высунула язык, ловя капли. Не слишком, впрочем, успешно. Она сорвала большой зеленый лист, подставила его под капли, слегка свернув, и, когда в нем набралось немного воды, выпила ее. Она это делала до тех пор, пока не утолила жажду, а потом уже посмотрела на Сайку, стоявшую под деревом и прятавшуюся от дождя.

– Почему ты не пьешь?

– Не хочется.

– Как тебе может не хотеться? Мы два дня не пили!

– И что? Верблюды не пьют же каждый день.

– Да, – нетерпеливо произнесла Марина. – Но ты же не верблюд!

– Мне не нужно так одержимо пить, как ты, каждый день. А кроме того, в чернике много воды. И наконец, посмотри на себя, ты же промокла!

Да, Марина промокла и стояла так, без надежды на тепло или на то, чтобы просохнуть, без надежды на пищу или спасение, – и она настолько пала духом, что просто легла в мокрую листву.

– Вот так, – сказала она. – Ты иди. Может, если найдешь озеро и переберешься через него, вернешься за мной. Постарайся запомнить, где я осталась, ладно? Ты же запомнила, где осталась Татьяна.

– Идем! – Сайка потянула ее за руку. – Это просто дождь. Это не конец света.

– Ох, это он, – заявила Марина. – Определенно он.

Постоянно вытирая губы, Сайка села на землю рядом с Мариной.

– А почему ты все время вот так вытираешь губы?

– Как так?

– Вот так. – Марина показала. – То и дело.

– Я просто не хочу пить, вот и все.

– Ты боишься дождевой воды?

– Какого черта, что ты болтаешь? Боюсь? Кто боится, мисс? В отличие от тебя, я одна вошла в пещеру. Я не боюсь. Я просто не хочу пить.

Марине казалось, что Сайка знает обратную дорогу, и где находится озеро, и что она не задумываясь бросила бы Марину в лесу. Но Сайка не знала, куда идти. Марина ненавидела ее. Ей хотелось, чтобы Сайка оставила ее одну, так же как они обе бросили Татьяну, полагая, что озеро лишь в паре километров вон в той стороне.

«Это мое наказание», – думала Марина, закрывая глаза, отворачиваясь от Сайки.

– Это просто кара, – прошептала она, – за то, что я слушала тебя.

– И кто же тебя карает? – Сайка беспечно засмеялась.

– Я предала родную кровь. Я соврала ей, я отвернулась от нее, и теперь все возвращается ко мне. И это правильно. – Она заплакала.