Книга Татьяна и Александр, страница 256 – Полина Саймонс

У Мартина была сотня причин, почему следовало подождать до завтра. Телеграмма Степанова еще не дошла до лагерей. Они могли бы дождаться других джипов Красного Креста и отправиться с настоящим конвоем – так, как Красный Крест вошел в Бухенвальд после окончания войны. Они могли дождаться большей поддержки. Они могли посетить госпитали в Берлине, чтобы понять, насколько там нуждаются в помощи. Они могли бы пообедать. Военный губернатор пригласил их на обед, намереваясь представить их генералам Корпуса морской пехоты США. Татьяна слушала доводы Мартина, а сама готовила им сэндвичи и относила все их вещи в джип. Потом она взяла ключи Мартина, открыла дверь и указала на руль:

– Расскажете мне все по дороге. Мне сесть за руль или поведете вы?

– Медсестра! Вы услышали хотя бы слово из того, что я говорил?

– Я очень внимательно слушала вас. Вы сказали, что хотите есть. Я приготовила сэндвичи. Вы сказали, что хотите встретиться с генералом. Если мы поторопимся и не потеряемся, то через час вы встретитесь с комендантом самого крупного концлагеря Германии.

Заксенхаузен находился примерно в двадцати пяти милях к северу от Берлина.

– Нам необходимо позвонить в Красный Крест в Гамбурге.

– Это сделает за нас губернатор Бишоп. Все предусмотрено. Нам лишь надо поехать. Прямо сейчас.

Они сели в джип.

– Откуда, по-вашему, нам следует начинать? – с мрачной обреченностью спросил Мартин. – Очевидно, в Заксенхаузене насчитывается до сотни отделений. Наверное, надо начать с нескольких из них. Покажите мне карту. Они небольшие, мы сможем быстро их осмотреть.

– Это зависит от того, что мы там обнаружим, – сказала Татьяна. – Но нет, нам надо двигаться в Заксенхаузен.

Она не показала Мартину карту.

– Гм… нет, сомневаюсь, – сказал Мартин. – В моем информационном листке сказано, что в Заксенхаузене насчитывается двенадцать тысяч заключенных. У нас недостаточно комплектов.

– Мы достанем еще.

– Какой смысл? Почему просто не подождать доставки дополнительных комплектов?

– Сколько вы еще намерены затягивать с жизнеобеспечением, доктор Фланаган? – спросила Татьяна. – Не слишком долго, а?

– Они ждали нас все эти месяцы, могут подождать еще пару дней, разве нет?

– Не уверена.

Евгений Берестов, комендант лагеря, был удивлен, фактически шокирован, увидев всех троих на пороге.

– Что вы собираетесь инспектировать? – спросил он Татьяну по-русски.

Он не потребовал у нее удостоверения личности. Похоже, ему достаточно было ее униформы. Это был тучный, неопрятный, неряшливо одетый мужчина, очевидно неумеренно пьющий.

– Мы приехали, чтобы ухаживать за больными. Разве с вами не связался военный комендант Берлина?

Татьяна единственная из всех смогла с ним разговаривать.

– Где вы научились русскому? – поинтересовался он.

– В американском университете, – ответила Татьяна. – Я не очень-то в нем сильна.

– Нет-нет, у вас отличный русский.

Берестов проводил приехавших в административный корпус, где его ожидала телеграмма от Степанова с пометкой «срочно».

– Значит, срочно, срочно, – сказал Берестов. – Почему никто мне это не принес! – рыкнул он и добавил: – И зачем такая срочность сейчас, не понимаю. Все хорошо. Мы выполняем новые правила. На мой взгляд, их чересчур много. Правил. Нас просят делать невозможное, а потом жалуются, если мы не делаем все по их вкусу.