Книга Прежде чем ты узнаешь мое имя, страница 42 – Жаклин Баблиц

Я почти закрываю за собой дверь, почти оказываюсь снаружи, когда оборачиваюсь. Есть кое-что, что я хочу взять с собой. Брешь, которую я хочу создать в его мире. Когда я достаю ее из коробки, Leica оказывается легче, чем я ожидала. Я никогда раньше не держала ее в руках. Почему-то так она кажется еще более ценной.

Камера его матери. Я знаю, что эта потеря будет означать для мистера Джексона. Сначала слабое, удовлетворение разрастается и взрывается в моей груди. Причиняя кому-то боль, следует подумать о последствиях. Я хочу, чтобы он знал, что я больше не забочусь ни о нем, ни о его искусстве. Он показал мне, какой он. Теперь моя очередь показать ему настоящую себя.

Я сжимаю деньги в кулаке. Прижимаю Leica к моей груди. Шлюха. Вор. Лгунья. Мистер Джексон может назвать меня, как ему заблагорассудится, потому что теперь я знаю, кто я. Я та, кто изо всех сил пытается выжить. Завтра мне исполнится восемнадцать, так что я ухожу свободной. Больше ничто и никто не сможет меня удержать.

Руби Джонс говорит себе именно это, взвешивая чемоданы на стойке авиакомпании в Мельбурне, просматривая паспорт и готовясь сесть на свой рейс до Нью-Йорка.

«Я готова, – думает она, – ко всему, что ждет меня».

Я знаю, что она действительно верит в свой собственный оптимизм, который вдруг появился в ней несмотря на все, что было раньше. Ведь если повторить одну и ту же ложь много раз, в конце концов вы начнете в нее верить.

После того вечера, когда я увидела лежащего на земле мальчика, все изменилось.

Не то чтобы я думаю, будто небо вот-вот рухнет мне на голову, или что если оно все-таки сделает это, я не смогу спастись. Я могу справиться и с падающим на меня небом. Я только начала чувствовать себя в безопасности, только начала забывать. Не в этом ли смысл безопасности? Забыть о том, что знала прежде, о плохих вещах, что поджидают на каждом шагу.

Твои дни сочтены. Кроваво-красные слова, стекающие по стенам туннеля. Это граффити в метро было похоже на предупреждение. Напоминание о том, что до приезда в Нью-Йорк, до встречи с Ноем я никогда по-настоящему не чувствовала себя в безопасности.

Знаете ли вы, насколько осторожной следует быть такой девушке, как я? Мужчина, что идет впереди, но вдруг замедляет ход, а потом исчезает в дверном проеме. Мужчина, что идет позади, но слишком быстро, так, что его возможное вторжение в мое личное пространство ощущается на коже, ползет по ней. Фургоны с темными окнами, улицы с переулками, парк в сумерках или пустыри, что кажутся жуткими в любое время суток. Отец друга, что не спешит убрать руку с вашего тела, или группа парней, от которых пахнет пивом. Закрытые двери и комнаты, что кружатся перед глазами.

Знаете ли вы, насколько осторожными нам следует быть?

Тот парень, что лежал на земле, когда-нибудь чувствовал себя в безопасности? Была ли у него маленькая жизнь до того, как что-то перевернулось, исказилось, и он стал человеком, которого другие обходят стороной? Обнимал ли его кто-нибудь, любил, скучал ли по нему, когда он ушел? Теперь мои дни будто бы заволокло темнотой и туманом. Дело даже не в дожде, или в том факте, что мистер Джексон даже не пытался мне позвонить, или в том, что, похоже, никого вообще не волновало, что я ушла. Я чувствовала, будто кто-то поцарапал пластинку моей новой жизни, испортил ее. Малышка Джоан скачет по затопленным улицам, фотографирует остроконечные пики зданий, коллекционирует факты о сиренах полицейских машин, церквях и звездах. Она выгуливает чужих собак. Два дня назад одна из них остановилась пописать, и Джоан увидела, что стоит прямо перед школой фотографов. Это было всего в трех кварталах от квартиры Ноя, на табличке на двери говорилось, что скоро начнутся вечерние занятия весеннего семестра. На прикроватном столике Джоан лежат рекламные листовки этой школы, а еще у нее есть Ной. И вдруг – царапина, сбой. В очередной раз, как и жизнь моей матери, моя выстроилась вокруг человека, который в любой момент может устать от меня и попросить меня уйти. Тогда я снова останусь одна. Бездомная, без родителей или гроша в кармане, обреченная спать на улице, собирать монеты, брошенные в кофейный стаканчик, и писать таблички, умоляющие незнакомцев покормить меня. Смогу ли я, переживу ли еще одну потерю, что случится так скоро?