Книга Замок проклятых, страница 62 – Ромина Гарбер

Он тянется через стол и разрушает очередной съедобный домик. Потом кладет его на тарелку, будто угощает меня.

– Тебе нужно набраться сил, – говорит он, и я чувствую себя восьмилетней девчонкой.

Я разглядываю его рот. Сейчас клыков не видно, но я ясно помню, как они вонзались в мою кожу. Его укус даже отдаленно не напоминал поцелуй, и все равно я постоянно вспоминаю неожиданную смесь боли и удовольствия.

Наверное, я ощутила это так потому, что никто давно не прикасался ко мне.

«Но когда Фелипе подошел ближе, я ведь не позволила ему прикоснуться», – ехидно нашептывает мне внутренний голосок, выступая в роли адвоката дьявола.

А вдруг Себастиан прав, может быть, я не цепляюсь за жизнь и готова умереть в любую секунду? Что, если меня влечет не к нему, а к смерти, которую он предлагает?

Я вижу, что он исподтишка смотрит на мою шею, и мое сердце начинает нервно колотиться. От этого, наверное, моя кровь становится еще вкусней.

– Ты так старался ради меня сегодня вечером, – говорю я, – накрывал на стол, а сам ничего не ел.

Я сдергиваю с шеи платок, который повязала, чтобы Фелипе не видел следы укуса.

– Если хочешь, можешь попить моей крови.

Глаза Себастиана загораются особым огнем, он кажется таким же опасным и страшным, как в первую ночь нашей встречи. Выражение его лица становится хищным, словно он загнал жертву в угол и теперь готов полакомиться ею.

Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь – в ожидании ответа я считаю удары сердца и стараюсь не думать, кто я такая, раз прошу его об этом. Мне так хочется вновь ощутить его прикосновение, что это даже сильнее инстинкта самосохранения.

Я успеваю досчитать до двадцати восьми, когда он наконец отвечает:

– Мне не удалось толком накормить тебя сегодня, так что и мне еды не полагается. – Он опускает глаза, его голос звучит слегка напряженно: – И потом, тебе нужно больше времени, чтобы прийти в себя после моего последнего укуса.

Не знаю почему, но меня ранит его отказ. Я должна радоваться, что он не пытается убить меня, но мне больно и обидно, что чудовище-тень не хочет утолить жажду моей кровью. Я только что сама предложила ему насытиться, а он отвергает меня?!

– Я не голодна, – отвечаю я, отодвигая тарелку с нетронутым домиком, – пойду спать.

Стоит мне встать, как Себастиан оказывается рядом. Как настоящий джентльмен, он отодвигает стул, чтобы даме было удобнее подняться из-за стола. Только вот этим стулом он перегораживает мне выход.

– Что случилось? – спрашивает он.

– Ничего.

Я отодвигаю стул и пытаюсь обойти Себастиана, но он снова встает у меня на пути, причем совсем близко, и я чувствую аромат расцветающего жасмина.

– Я чем-то обидел тебя? – шепотом спрашивает он.

– Ты каждую ночь пытался убить меня, а теперь переживаешь, что чем-то обидел? Ты уж определись, что для тебя важнее! – Я осознаю, что моя претензия звучит несколько истерично.

– Ты расстраиваешься, когда я пью твою кровь, и еще больше расстраиваешься, когда я отказываюсь ее пить! – Похоже, его терпение тоже на исходе. – Может, это тебе стоит решить, чего на самом деле ты хочешь?

– Клянусь, если бы Фелипе вчера не услышал тоже, как ты гремишь дверьми замка, я до сих пор считала бы, что свихнулась и ты мне только мерещишься.

– Поверь мне, я сам сомневался, существуешь ли ты на самом деле или я просто тебя придумал! – Чем сильнее он расстраивается, тем больше он похож на человека. – Понятия не имею, зачем я пытался накормить тебя и почему беспокоюсь о тебе, когда сама ты свою жизнь не бережешь…