Книга Огонечек для ледяного герцога, страница 76 – Элен Славина

Леопард — Талориан — обернулся ко мне.

— А ты, — в его глазах вспыхнул знакомый огонь, — бежишь рядом. Покажешь, на что способна дикарка из рода Санклоу. Мы должны двигаться быстро и тихо. Моя сторожка недалеко.

Он не стал ждать ответа.

Мощным, упругим движением он поднялся, легко неся на себе двух детей, и ринулся в чащу. Я на мгновение задержала дыхание, а затем сбросила плащ. Мир вокруг поплыл, знакомое напряжение пробежало по позвоночнику, и через мгновение я уже бежала рядом с ним на четырёх лапах, чёрной тенью в лунную ночь.

Мы мчались через заснеженный лес, два белых зверя, почти неотличимые от снега.

Он прокладывал путь, безошибочно находя тропы, невидимые глазу. Я следовала за ним, и странное чувство единения наполняло меня. Мы были разными, но в этой форме мы понимали друг друга без слов.

Вскоре впереди показалась старая, полуразрушенная сторожка, почти полностью скрытая зарослями.

Талориан замедлил ход, позволив Флоре осторожно сползти на землю, и отступил в тень. Произошла ещё одна быстрая, почти мгновенная трансформация, и перед нами снова стоял Герцог, немного бледнее обычного, но такой же собранный и властный.

— Внутрь, — приказал он коротко, распахивая скрипучую дверь. — Быстро.

Я обернулась также быстро и подчинилась его приказу. Это было даже очень приятно.

В сторожке было холодно, пыльно и пахло старой древесиной, но это было безопасно. Талориан задвинул тяжёлый засов и повернулся к нам.

— Теперь вы в безопасности. На какое-то время, — он посмотрел на меня, и его взгляд стал серьёзным. — Твои мать и бабушка… они сделали выбор, достойный настоящих ведьм Санклоу. Глупый, отчаянный и самый храбрый поступок, который я когда-либо видел.

— Мы должны помочь им! — вырвалось у меня. — Мы не можем просто сидеть здесь!

— Мы и поможем, — его голос стал стальным. — Но не бросаясь с голыми руками на вооружённую толпу. Мы нанесём удар там, где они не ждут. Сибилла думает, что разделается с твоим родом, как с назойливыми мухами. Она забыла, что у мух тоже есть жала. И что у них есть союзники.

Он подошёл к маленькому, заиндевевшему окошку сторожки и выглянул в ночь, застыв в напряжённой позе. Его профиль, освещённый призрачным светом луны, казался высеченным изо льда — твёрдым, непоколебимым и бесконечно уставшим.

— Она хочет войны? — повторил он, и его шёпот был похож на скрежет стали по камню. — Что ж. Она её получит. Но по нашим правилам.

Мой любимый ледяной герцог обернулся ко мне.

В его глазах, обычно таких холодных и насмешливых, бушевала буря. Я видела в них не просто гнев властителя, чьей воле бросили вызов. Я видела ярость хищника, защищающего свою стаю. И что-то ещё… что-то глубоко запрятанное, почти человеческое. Боль.

— Твоя бабушка, — его голос внезапно охрип. — Эта упрямая, великая старуха… Она приняла решение достойное королевы. Принять бой на своей земле. Знать, что шансов нет, но отступить — значит предать всё, во что ты верил. — Он отвернулся, сжав кулаки. — Я знаю это чувство.

А затем, сделал шаг ко мне, и пространство маленькой сторожки вдруг стало тесным, насыщенным его энергией.

— А твоя мать… — он покачал головой, и в уголке его рта дрогнуло подобие улыбки, лишённое всякой радости. — В ней проснулась та самая дикарка, которую когда-то пытался приручить мой жалкий дядя. Та, что сбежала от него. Она выбрала честь вместо жизни. Глупо. Безрассудно. Невероятно храбро.