Книга Омега. Ты родишь мне сына, страница 3 – Алисия Небесная

— Как она оказалась в протоколе? — перебиваю.

Он выдыхает. Пауза. Слово — как гильза.

— Ошибка.

— Чья?

Он выдохнул:

— Младший врач. Не сверил ID. Подтянул старый шаблон — система автоматически провела её как суррогат. Совпали параметры — база выдала материал. Подсадка прошла по стандартной схеме, без ручной проверки.

— Он уволен?

— Да. Сегодня утром.

— А ты пока жив, потому что с ней всё в порядке, — говорю спокойно, не повышая голоса.

Он кивает. Медленно. Почти не дышит.

— Она знает?

— Мы пытались объяснить. Вчера. Сказали про восстановление тканей, гормональный отклик… Она слушала, но начала нервничать. Паника на фоне нестабильности — мы дали успокоительное. Сегодня она тише. Но вопросов больше.

— Где она?

— Под наблюдением. Вторые сутки. Эмбрион прижился, фон выравнивается. Пока всё стабильно.

Я делаю шаг к двери.

— Готовь документы на выписку.

— Но у нас сутки до завершения цикла…

— Она уезжает со мной, — перебиваю.

Пауза.

— И пусть тот, кто за этим стоял, молится, чтобы я на нём остановился.

Я была на пятом месяце, когда всё оборвалось.

Беременность шла тяжело, но я держалась. Следила за каждым шагом: питание, сон, дыхание — всё по графику. Боялась сорваться. Боялась, что тело не выдержит. Но оно выдержало бы.

Если бы не авария.

Я не помню удара. Только крик Олега. Визг шин. И — темнота.

Очнулась в реанимации. Ушибы. Трещина в ребре. Швы. И тишина. Без него. Без ребёнка.

Олег погиб на месте. Меня вытащили. Говорили — повезло. Что чудом спаслась. Но это не чудо, когда ты остаёшься одна. Когда всё, что было смыслом, вытекло с кровью на операционном столе.

Я знала: нельзя было волноваться. Эмоции — риск. Но когда тебе говорят, что его больше нет… когда внутри — пусто… никакая выдержка не спасёт.

Я сорвалась. И тело сдалось вместе со мной. Так я потеряла всё. Мужа. Ребёнка. Осталась только оболочка. Тихая. Измотанная. С зашитой серединой.

Меня отправили на «восстановление». Подлечиться. Провериться. Побыть «под наблюдением».

Полгода.

Реабилитация. Тесты. Консультации. Психотерапия — мать её. Как будто разговор способен залатать то, что внутри выжжено до тла.

Они говорили, что я должна восстановиться. Что тело молодое. Что организм справится. Что у омеги высокая репродуктивная ценность.

Ценность.

Так и сказали. В лицо. Как будто я — не человек, а строка в медицинской базе. Как будто моя боль — просто этап. Фаза. Лечится. А я — «восстанавливаемый ресурс». Омега. Не вдова. Не женщина, потерявшая ребёнка.

А значит — рано или поздно кто-нибудь из волков захочет взять меня в пару. Сделать ставку. Обеспечить потомство.

А я молчала. Кивала. Пила их чёртовы витамины. Отвечала на вопросы. Делала вид, что хочу жить.

На последнем этапе восстановления я ушла. Тихо. Без истерик. Без прощаний. Просто вышла из центра — и больше не вернулась.

Уехала в город. Растворилась в потоке людей. Сняла квартиру. Однокомнатную. Холодную. Простую. Но свою.

Нашла работу — без статуса, без перспектив. Там никто не спрашивал, кто я. Им было всё равно.

Готовила себе завтрак. Ходила в магазин. Пила кофе из дешёвой бумажной чашки. И каждый день повторяла: ты жива. Значит, можешь всё начать заново.

Училась дышать — без страха. Жить — без расписания. Без врачей и чужих рук. И впервые за долгое время никто не напоминал, что я — ресурс.