Книга Соломенное сердце, страница 100 – Тата Алатова

Хохотнув, Даня порылся по карманам, извлек оттуда засаленный леденец и вручил мальчишке. Тот принял его с достоинством и утопал прочь, насвистывая.

— Вон Кузнечная улица, — показала Поля, когда они изрядно поплутали по узким улочкам, перешагивая через дрыхнущих собак и отгоняя ленивых куриц.

— Наверное, там живет прекрасная женщина, — предположил Даня. — Кому еще Постельный мог передать посылку?

— Тайная любовница? — задумалась Поля. — Тогда это очень грустно, ведь они уже пятнадцать лет не видели друг друга.

Тринадцатый дом оказался приземистым и неказистым, будто строился согласно настроению хозяев, а не какому-то плану. Невысокая калитка стояла нараспашку, на заборе красовались таблички: «Лошадей не подковываю», «Ремонт велосипедов», «Доктор живет через три дома».

Переглянувшись, Поля с Даней вошли во двор, чуть не споткнулись о груду металлолома на входе, крикнули хозяев.

Из просторного сарая вышел пожилой мужчина в промасленной спецовке. Вытирая руки о какую-то тряпку, он без излишней ласковости зыркнул на гостей, задержался взглядом на лице Дани, и что-то промелькнуло в выцветших серых глазах.

— И чего? — буркнул он неохотно.

— Посылка от Александра Михайловича Постельного, — сообщила Поля. — Знаете такого?

— Ну дык.

Даня поставил увесистый рюкзак на крыльцо, старик не проявил к его содержимому ни малейшего интереса.

— Чай, — объявил он и первым пошел в глубину сада.

Они на мгновение замешкались, не понимая, предложение ли это, но все же последовали за ним.

Летняя кухня пряталась за виноградными лозами. Электричество экономили, и старик грел воду на газовой горелке.

— А я, стало быть, Михаил Александрович Постельный, — он загремел кружками, стоя спиной к ним. Достал пряники из шкафчика, варенье и засохший мармелад.

— Отец Александра Михайловича? — удивилась Поля. Насколько она помнила, Постельные поколениями служили при князе, кто мог ожидать, что ближайший предок подручного по всем делам чинит велосипеды в Верхогорье.

Хозяин выставил на грубо сколоченный стол угощение, подергал мяту и душицу из кадок поблизости, кинул травки в чайник и замер в ожидании кипения. Теперь Поля видела их сходство с сыном — тот же горбатенький нос и кустистые брови.

— А мы Даня и Полюшка, — ожил немного растерявшийся было Даня, — муж и жена. Несколько дней назад переплелись венками в какой-то пещере, было весело.

Старик вскинул лохматые брови, неопределенно покачал головой и достал из-под стола бутылку домашнего вина, плеснул в заготовленные для чая кружки.

— За молодых, — сказал он таким тоном, будто отдавал распоряжение.

Вино было кислым и терпким, отдавало смородиной и превращало ноги в вату с первого глотка.

Поля выпила сразу половину кружки — с тех пор как они покинули пещеру, все вокруг казалось ей ненастоящим, и она не знала, как снова обрести четкость происходящего. Вино не прибавляло ясности, но хотя бы кружило голову.

— Как вас вообще сюда занесло? — спросила она.

— Долгая история, — Постельный закусил пряником и опять внимательно посмотрел на Даню. — Рассказать?

— Обожаю долгие истории, — разулыбался Даня.

— Я тоже был когда-то подручным князя по всем вопросам, до того, как эту должность занял мой сын. И тот праздник для шахтерских семей из дальних провинций я готовил.

— Какой тот праздник? — неохотно уточнил Даня, моментально заскучав.