Онлайн книга «Соломенное сердце»
|
Даня молча развернул карту и попытался сообразить, где там этот дурацкий Лунноярск. *** Столица тускло светилась огнями: пробудившийся Потапыч сообщил, что здесь принимающая электроподстанция еще худо-бедно работает, в отличие от двух остальных, вышедших из строя в первые пять лет изоляции. — По причине природных катаклизмов и разгильдяйства, болтали даже про вредительство, — заключил он печально, а потом указал на огромный плакат на въезде в город: «Нет денег? Приходи строить ГЭС». — Это они речку Лунную хотят в колеса загнать, чтобы, значится, она электричество генерировала. Стройка уже года три как идет, мужики сказывают, тяжело на ней пахать — жуть. Кабы итры хоть чуть-чуть подсобили, все проще было бы, — добавил он, глядя на Даню со значением. Даня эти намеки уловил и окинул взглядом плакат с новым интересом. После свадьбы его карманы стали печально пустыми, и подзаработать хотелось бы. — Где эта речка Лунная? — Вверх на север, в сторону шахт и рудников. Ох и бешеная речка, ох и бурная, утопнуть в ней — раз плюнуть. Вечер уже почти окончательно обернулся ночью, когда они притормозили возле небольшой гостиницы под названием «Враки и раки». Потапыч внутрь заходить отказался наотрез, заявив, что у него тут друзья-товарищи, буквально на соседней улице, он лучше их навестит. После трех дней в пещерах вид у него был настолько лихой и потасканный, что Даня даже восхитился этой по-разбойничьи небритой рожей и мысленно пожелал удачи тому, кто встретится ей на пути. Не моргнув глазом, он выложил остаток денег за самый роскошный номер, и сонный мальчик на побегушках проводил их в просторную комнату на втором этаже, где царствовала довольно старая, но широкая кровать, а резная мебель на растопыренных ножках явно была старше Дани. Пообещав скоро принести ужин, мальчик исчез, а Поля остановилась на пороге ванной комнаты, разглядывая блестящие краны. Дане же захотелось снова вернуться в горячие источники, где пахло тиной и где ступени были то скользкими, то неприятно шершавыми. — Странно, — сказал он, пока Поля набирала ванну, — почему никто не бежит вслед за автомобилем, указывая на нас пальцем: «Тарантайка, тарантайка!» Можно подумать, это самая обыкновенная вещь. — Это Постельный какую-то руну на приборку прилепил, — ответила Поля, — спасает от излишнего внимания. И она, усевшись на бортик, принялась рассказывать подробности поездки в Первогорск. Даня слушал ее вполуха, его раздирали мучительные противоречия, далекие от сути повествования. Хотелось прикоснуться к Поле — очень. Однако его сдерживало не только вновь пробудившееся проклятие, которое на эту девочку реагировало еще хуже, чем на других. Наверняка его усиливала злополучная защита первой жрицы, решившей во что бы то ни стало спасти Полю от любви. Неподвижило Даню и то, с каким прохладным спокойствием Поля отреагирует теперь на его прикосновение. Не оттолкнет, нет, может, даже прижмется в ответ, но от этого будет лишь еще горше. И если от проклятия был шанс избавиться — предательство и боль, да-да, Даня хорошо помнил цену и готов был ее заплатить, — то что делать с посмертным даром первой жрицы, он себе решительно не представлял. Хуже того — у него не было ответа на вопрос, имеет ли он вообще право обнажать Полино сердце. Ведь дураку понятно, что безо всяких там душевных терзаний жить куда легче и приятнее, а Даня как-нибудь сможет забыть Полю из пещер, примирившись с ее безмятежной приветливостью и не надеясь на что-то большее. Разве ему привыкать к разочарованиям? |