Онлайн книга «Соломенное сердце»
|
Даня засмеялся, и какая-то тень упала на его плечо. Подняв взгляд, Поля увидела такого красавчика, что хоть все бросай и портрет пиши. Молодой и крепкий мужчина в дорогой одежде, с щеголеватой угольно-черной бородкой и хмурым лицом. — И чего? — Даня и не подумал встать. А неизвестный так и возвышался столбом в каком-то метре от них. Молча. — Полюшка, — Даня решил его игнорировать, — а вот я знаю одного обувного мастера, Потапычем зовут. Ты не смотри, что он поджигатель, душа-то добрая… Незнакомец кашлянул. Даня тут же раздраженно рявкнул: — Ты немой? Чего приперся, спрашиваю я тебя, иди вон… к своему дедушке-старейшине, на него покашляй. — О, — Поля еще раз посмотрела на красавчика. Ну да, физиономия высокомерная. — Как ты его узнал? — Ручные мунны, — фыркнул Даня. — Один прямо на его голове сидит. Это мигом сбило спесь с их незваного гостя, и он замахал руками, будто отгоняя мух. Даня опять засмеялся. — Смешной такой, — поделился он с Полей своими наблюдениями. — Мой дед — верховный старейшина, — перестав изображать мельницу, заговорил красавчик. — Да ну? — Это значит, что каждый старейшина Верхогорья, будь он главным в городе или в деревне, подчиняется моему деду. — Ну да. — Но мой дед разговаривает с тыквами и брюквой, считая, что повелевает Советом. — Ух ты. — Это же неправильно! — с неожиданном пылом воскликнул красавчик. — Как человек, который понятия не имеет, где находится, может быть главным? — Тебя как звать-то? — дружелюбно спросил Даня и сел, впервые проявив хоть какой-то интерес к разговору. — Я Георгий Акоба, — ответил тот с таким удивлением, будто не было людей, не знавших и его, и его семью. — Нас с Полюшкой ты, стало быть, знаешь. Так вот, Георгий, скажу прямо: мое дело — договариваться с духами, а уж с кем там ведет беседы твой дедушка, меня не шибко волнует. — Какой прок сейчас договариваться с духами, когда договариваться надо с князем? — горестно спросил Георгий. — Перевал-то открыт, а мы объявили о своей независимости. Пока нам удается держать Первогорск в неведении, но не вечно же! И кто пойдет переговорщиком? Верховный старейшина в глубоком маразме? Понятно, что горячие головы готовы схватиться за оружие, но какое это оружие! Самодельные ружья да ржавые винтовки. Да и нас куда меньше, ни автомобилей, ничего… На велосипедах воевать будем? И сколько времени понадобится, чтобы Верхогорье превратилось в Плоскогорье? — Что же делать? — вмешалась Поля. Даня посмотрел на нее возмущенно — мол, нам-то какая разница. — Что делать, что делать, — вздохнул Георгий и сел рядом с ними. — Сказывают, что Поля — приемная дочь князя, а Даня — его родной… — Вообще не родной! — заорал Даня. — Нисколько! Опоздал ты, верховный внук! Был ритуал разрыва кровной связи — всё теперь. — Ага, — Георгий моргнул. — Значит, остается Поля. — Да при чем тут Поля! Станет князь ее слушать! — А надо, чтобы слушал. Больше того — услышал. Ты же балабол, придумай что-нибудь. — Сколько раз говорить… Тут Поля положила руку на его локоть, и Даня замолчал. В его глазах всплеснулась злость, а следом пришло поражение. — Правда, что ли? — спросил он с таким видом, будто у него зуб разболелся. — Хочешь ввязаться в такую глупость? — Мне нравится жить в Верхогорье, — объяснила она. — Нравятся местные обычаи, и еда, и простота, и красота… Нравятся горы и нравятся реки, нравятся обычаи и нравятся песни. Если все это исчезнет, то где тогда мы будем скитаться? |