Книга Кровь богов и монстров, страница 30 – Люсинда Дарк

На мгновение Офелия замолкает. Ее руки обвиваются вокруг края стола, пальцы впиваются в дерево, как будто они могут пробиться сквозь доски и выломать их. Она злится, но я не понимаю почему. Потому что она теряет кровавую слугу? Не. Повезло. Блядь. Ей. Я достаточно настрадалась, не так ли?

Дети не должны быть убийцами.

Струйки теней падают с кончиков моих пальцев, обвивая запястье и оплетая, как кандалы. Они не делают ничего больше, но я чувствую, как их сила поет в моей крови, проходит через меня и желает большего. Моя голова раскалывается, боль от камня, который подавляет мои силы настолько, насколько это возможно, вибрирует в задней части моего черепа. Я стискиваю зубы от боли и пристально смотрю на женщину, стоящую напротив меня. Повсюду вокруг нас, в стенах и за их пределами, есть сотни маленьких существ, откликающихся на зов моей крови.

Наполовину ли я Бог или наполовину монстр, мне вообще все равно. Все, чего я желаю, — это моей свободы. Право делать свой собственный выбор, но я не буду выпрашивать то, что заслужила.

— Ты говоришь о том, что причитается. — Мои слова доносятся медленно, пока я стискиваю зубы от боли. — Но как насчет того, что причитается мне? — Я поднимаю глаза и смотрю на нее из-под темных опущенных ресниц. — Я всегда была предана, — напоминаю я ей. — Я усвоила твои уроки, я выполняла всю твою работу. Я сделала все, о чем ты просила.

Пожалуйста. Я молча умоляю. Нет. Я прикусываю язык. Я. Не. Буду. Умолять.

Тени дрожат на моей коже, сливаясь плотнее. Они — жидкая тьма, неподатливая, и все же я не нахожу их ограничивающими. Вместо этого они ощущаются как оковы силы, поддерживающие меня, побуждающие встретиться лицом к лицу с женщиной, которой я так долго восхищалась и которой так боялась.

Ногти Офелии отрываются от столешницы, и она выпрямляется, убирая руки. — Что ты будешь делать, если я освобожу тебя от контракта?

— Я не предам тебя, — говорю я, заверяя ее. — Я не собираюсь раскрывать Преступный Мир.

— Ты продолжишь на меня работать?

Мои губы приоткрываются, но у меня нет слов, только шок. Продолжать работать на нее? Я смотрю мимо нее, поверх ее плеча, мой взгляд опускается на обтрепанные края обоев, помятых и отклеивающихся в верхнем углу, где стена соприкасается с потолком. Под моими обутыми в сапоги ногами скрипят половицы. Частицы грязи витают в воздухе, усиливая затхлый запах в комнате, который одновременно является запахом гнилого дерева и старых чернил.

Внимание Офелии обжигает мне щеку, но я по-прежнему не смотрю на нее. Если я думала, что у нее достаточно храбрости, чтобы встретиться с Руэном лицом к лицу и действовать бесстрашно, то у нее еще больше храбрости, чтобы спрашивать меня об этом. Я никогда не хотела быть убийцей. Я никогда не хотела быть вовлеченной в иерархию борьбы за власть Анатоля.

Моей мечтой было вернуться в Пограничные Земли, отстроить хижину, сгоревшую дотла много лет назад. Часть меня все еще хочет этого. И все же мысль о том, чтобы остаться в темноте леса, когда вокруг на многие мили никого нет, ни огней, ни улиц, ни таверн или кофейнь, ни звуков, кроме существ, населяющих лес, — оставляет во мне чувство некоторой опустошенности. Как будто кто-то вынул мои внутренности, органы и все остальное и разложил их передо мной на земле.