Книга Узы Белого Лотоса, страница 101 – Адела Кэтчер

Ло Кай крепче перехватывает его плечи, и Цай Ян отводит взгляд.

– Я не хочу, чтобы однажды А-Бэй, как Мао Линь, позвонил мне с криком «почему?», – заканчивает он.

– Тогда дай ему выбор. Цай Ян, – Ло Кай берет его лицо в ладони, убирая с щек и скул мокрые пряди волос. – Дай ему шанс сказать «нет».

Пожалуйста, дай хотя бы возможность другим выбирать с тобой один путь, каким бы он ни был.

Цай Ян опускает голову. С них обоих течет, одежда промокла насквозь, но ливень медленно стихает. Уже можно различить цвет реки за спиной Цай Яна, горные изгибы на горизонте.

– Ло Кай, кто я для тебя, что тебе это так важно? – спрашивает Цай Ян.

Ло Кай молчит. Звуки вдруг пропадают, словно их выключили, словно шум дождя – единственное, что удерживало в реальности, и теперь, когда он почти исчез, вокруг разливается свистящий вакуум. Цай Ян, не услышав ответа, поднимает на него глаза.

Кем бы ни был незнакомый Ло Каю человек по фамилии Киришима, в каком из тридцати храмов Арашиямы он бы ни прятался, он его отыщет, даже если придется перевернуть эти горы вверх дном.

Берег Кацуры усыпан крупными белыми камнями, и сама река рядом с ними выглядит как яркая лента на простом и строгом платье. Главное украшение Арашиямы, кроме гор, возвышающихся на горизонте, ниспадает порогами и напоминает цветом необработанный изумруд. Вода мутная после обрушившегося на Киото ливня, но в ней нет ни грязи, ни ила. На берег опускается такая священная тишина, что Ло Кай слышит дыхание Цай Яна, который идет чуть впереди него и с интересом озирается по сторонам.

Это уже который раз ставит Ло Кая в тупик. Настроение Цай Яна – как токийская погода и попытки ее предсказывать. Состоявшийся между ними разговор будто случился не в этот день, но он был – и был всего минут пятнадцать назад. Цай Ян очень быстро взял под контроль все свои эмоции, и вот он уже улыбается и смеется над войной цапли и ворона, которые не поделили добычу.

Ло Кай не забывает, по какой причине приехал в Киото, но чем больше они углубляются в сторону от заселенной части Арашиямы в дикие леса с тонкими стрелами молодого бамбука, устремленными в высоту, тем меньше Ло Кай оставляет в своей душе надежды. Сможет ли он найти храм, затерянный где-то в этих туманных горных перевалах, если он даже не знает его названия?

Им нужно подняться наверх, но дорога – настолько узкая, что на ней не разъедутся даже два совсем маленьких автомобиля, – только идет вдоль горы, по основанию огороженной плотной сеткой от оползней. Из расщелин бьет вода, и Цай Ян даже делает пару фотографий на свой телефон, матерясь себе под нос, что у него мокрые руки, которые не вытрешь даже о штаны, потому что их тоже хоть выжимай.

– Тебе холодно? – спрашивает его Ло Кай, и Цай Ян оборачивается, чтобы посмотреть на него.

Он качает головой.

– Здесь как в тропиках. Чувствую себя частью воды.

Воздух действительно тяжелый и прозрачный. Кажется порой, что дышишь влагой, которая имеет вкус и запах промокшего леса. Цай Ян улыбается, протирая экран телефона, и, на удивление, Ло Кай верит этой его улыбке. Цай Ян действительно умеет не думать о том, что его тяготит, виртуозно переключая внимание совсем на другие вещи.