Онлайн книга «Ариадна из чугуна и стали»
|
Элли почувствовала себя виноватой. – Прости, я об этом не подумала, – откровенно призналась она. – Бен, по всей видимости, тоже. Но мне наплевать. – Тебе все равно, что о тебе подумают люди? – Да. Я отвечаю за их жизни, а не за мысли – поверь, это не одно и то же. Элли вздохнула. Почему-то у них никак не получался нормальный диалог: все заканчивалось взаимным раздражением. – Ладно, я пойду, пожалуй, – с невольной грустью вздохнула Элли. Упрямый помощник не произнес ни слова – что ж, невелика беда. Она уже выходила из купе, когда ей прилетело в спину: – Завтра приедем в «Заветы». Я очень жду этого момента. – Почему? – Наконец, встречусь со своим другом. Глава 12, Угольный ящик Станция Заветы интриговала уже одним только фактом, что она была последняя. А что за ней? Каверны или призрачный город мечты, куда уже никто не надеялся попасть? Жизнь пассажиров немного стабилизировалась, поезд словно вышел из круговой кривой, теперь двигаясь более ровно и спокойно. Люди думали о скорой остановке, Жан вроде неплохо справлялся со своими обязанностями. Впрочем, об этом не было известно с достоверностью, однако новых проблем не возникало, стало быть, сын почившего начальника без труда вошел в свою роль. Расследование убийства Мэрридит тоже вроде затихло, наверное, Грейс решила все силы пустить на выяснение обстоятельств смерти Луи Риваля. Странным оказалось то, что Грета так и не донесла на Жана. Впрочем, Элли предвидела нечто подобное: одинокая и по уши влюбленная сестрица цеплялась за Жана, как опаздывающий за поручень вагона. Наверное, ей ужасно льстило, что такой авторитетный красавец обратил на нее внимание, а теперь уж и подавно, ибо влияние Жана с момента гибели отца значительно расширилось. Если ранее к нему обращались просто «господин Риваль», то теперь добавляли к этому «достопочтенный» и смотрели так умильно, жирно, точно им в глаза залили машинного масла. Элли сама была свидетельницей того, как лебезили официантки, когда Жан заявился на ужин в вагон-ресторан. Они буквально стелились ему под ноги, точно путеочиститель паровоза. Жан, на удивление, оказался весьма невосприимчивым к женским чарам, да и вообще выглядел излишне серьезным, насупленным. От всего его облика, ранее легкомысленного и насмешливого, веяло чем-то мрачным. Элли обратила внимание на тот факт, что он неряшливо одет, а прекрасная рыжая грива, которую он так старательно укладывал волосок к волоску, неопрятным гнездом вьется на голове. Впрочем, это не казалось совсем уж странным или необъяснимым: Жан потерял отца, его можно было понять. Но Элли все равно стала подозревать его. Даже сейчас, когда все мысли ее клубились вокруг скорого прибытия на станцию, она время от времени думала о Жане. А еще она колебалась, стоило ли докладывать Грейс об их разговоре с сестрой… *** Эдвард сидел на своем вечном посту – открытой площадке с деревянной лавкой, и тоскливо наблюдал за дорогой. Суконные шаровары, соболиная шуба, валенки и горячие кирпичи отнюдь не помогали ему согреться, холодный ветер жестоко резал щеки, руки закоченели, голова сделалась чужой и тяжелой, словно принадлежала покойнику. Снаружи поезда было так холодно и промозгло, что бедняге показалось, будто его зубы прямо во рту превращаются во льдинки и стоит ему поплотнее сжать их, как они раскрошатся и посыпятся изо рта. Ну ничего, терпеть осталось совсем недолго, скоро станция, а значит, по сигналу машиниста тормозильщик должен был прижать тормозные колодки к колесным парам при помощи специального рычага. А потом – долгожданный покой. |