Книга Растворяюсь в тебе, страница 47 – Джей Ти Джессинжер

Вспоминаю, как он извинился перед ней за свои манеры, когда впервые вошел в кабинет, и думаю, как долго они работали вместе, чтобы довести отношения до такого состояния. Наверное, лет тридцать.

— Он не жестокий, если вам это интересно. И он не оскорбляет словесно. Он просто очень вспыльчивый.

— Мне так и говорили. Но есть напористость, а есть Коул МакКорд. Его бедная секретарь в ужасе от него.

— Марион боится собственной тени. Она милая девушка, но плохо подходит для этой должности.

— Почему же он нанял ее?

Симона улыбается.

— Ему нравится пугать людей.

— Это просто подло.

Она придвигает стул и садится напротив меня, скрестив ноги и сложив руки на коленях. На ней прекрасный юбочный костюм лавандового цвета, в котором я узнаю винтажный Chanel, и пара бежевых туфель Ferragamo — она стильная с ног до головы.

— Некоторые люди предпочитают, чтобы их боялись, а не любили. Он один из них.

— Опять подлость.

— Или защитный механизм.

Я изучаю ее с минуту, понимая, что она пытается дать мне представление о нашем боссе, не слишком вдаваясь в подробности.

— Он не пугает вас, не так ли?

Симона улыбается.

— Как и вас. Вот почему я думаю, что у вас есть все шансы остаться здесь.

По крайней мере, на девяносто дней, пока я не получу бонус.

Вздохнув, провожу руками по волосам и оглядываю офис.

— Думаю, вы должны показать мне, с чего начать. У меня такое чувство, что мистер Темный и Бурный не терпит безделья.

Замираю, ужаснувшись, что прозвище Коула сорвалось с моих губ, но Симона усмехается.

— Это смешно. Почти все здесь называют его Гринчем.

Я говорю: — Циничный ворчун, родившийся с сердцем на два размера меньше.

— Так его описали в фильме. — Симона становится серьезнее, ее улыбка исчезает. — Но в Гринче было то, что его сердце не было слишком маленьким. Он просто был невыносимо одинок.

Невыносимо одинок.

Я вспоминаю, как Коул смотрел на меня в баре в тот вечер, когда мы познакомились, как его глаза были наполнены такой обнаженной тоской. Как нас сблизило общее страдание из-за недавних разрывов.

Как я сказала ему, что он не злодей, как он сам себя описал, а герой, потому что только герой разобьет свое сердце, чтобы спасти чужое.

Теперь я чувствую себя дурой.

Гордой, нетерпеливой дурой, которой следовало бы сделать глубокий вдох и, возможно, дать парню поблажку, когда он слишком остро отреагировал на то, что я стою в дверях его офиса.

Я, девушка, которую он оттрахал до полусмерти месяц назад.

Я, девушка, для которой он заказал ужин и завтрак, потому что хотел быть уверенным, что я не останусь голодной.

Я, девушка, на которую он потратил неизвестно сколько денег, чтобы купить блузку от кутюр взамен той, которую он испортил.

Я. Шэй Сандерс. Девушка, которая вышла из отеля на следующее утро после нашей совместной ночи, чувствуя себя счастливее, чем когда-либо за последние годы.

Из-за него.

Человека, которого еще пять минут назад я сравнивала с совой.

Боже правый, я сказала бедняге, что у него нет шеи, а сама сижу здесь и жалею себя? Он должен был уволить меня на месте за дерзость.

Огорченная, я смотрю на Симону.

— Думаю, я должна извиниться перед ним за то, как вела себя сейчас.

— Нет, не должны.

— Но вас здесь не было. Вы не слышали, как я с ним разговаривала. Как я была груба.

— Поверьте мне, Шэй, это ему на пользу. Если бы вы действительно перегнули палку, то уже не сидели бы за этим столом. Но если позволите дам вам совет? Не проявляй неуважения к нему в присутствии других сотрудников. Он не выносит, когда его унижают при посторонних. Но один на один он может принять столько же, сколько и отдать. И ему нужны сильные люди рядом, которых не пугает его властная персона.