Книга Сказ о снегах, страница 18 – Ксения Лисицына

Ружена заметила на улице дружинников, которых должно быть привёл из города Крив. Они носили зелёные с золотой вышивкой рубахи: зелёный – цвет Дубравного, золотой – цвет княжеской семьи. Отвернувшись от дружинников, она принялась разглядывать кузнеца. Высокий, сильный, черноволосый. Но больше с их места было не разглядеть.

Наконец Ласточка ушла, а Крив вернулся в свою кузницу. Горецвет тут же потянул Ружену, оглядывающуюся по сторонам, за собой. Он первым оказался у двери и первым проскользнул внутрь. Она последовала за ним.

В кузнице было тихо, темно и прохладно. Неудивительно, он ведь только что вернулся.

– Я видел как вы наблюдали за мной, – Крив обернулся к ним, как только они вошли, – и Ласточка мне о вас рассказала. Что вам нужно?

Горецвет что-то сказал, шагнул дальше. Но Ружена поражённо замерла на пороге. Её глаза встретились с глазом Крива: ярко-янтарным и единственным. Отсутствующий глаз прикрывала коричневая кожаная повязка. Но не это её удивило, она за свою недлинную жизнь насмотрелась на разных людей, в том числе и увечьями, врождёнными и приобретёнными. Нет, Ружена остановилась, потому что на неё волной обрушилось чувство узнавания.

Она точно никогда не видела Крива, никогда с ним не встречалась. И всё-таки она его знала. Было ли это знание Морены, воспоминания богини о своём друге и соратнике? Но встретившись с Горецветом Ружена ничего подобного не ощутила. Уже позже пришло странное чувство сродства, но слабое, совсем не такое, как сейчас.

Крив замер и вздрогнул. Она подумала, что и он, должно быть, его почувствовал. Горецвет с интересом переводил взгляд с кузнеца на Ружену и обратно. Потом шагнул к ней и шепнул на ухо:

– Должно быть, он один из богов. – Потом тихонько усмехнулся. – Явно не Беляна, а значит…

Огнебог. Страж моста через Смородину. Страж Нави.

Крив нахмурился.

– Кто вы такие?

Горецвет поёжился.

– Давайте отойдём от деревни, поговорим. Здесь мне не по себе, будто стены давят.

Кузнец окинул его оценивающим взглядом. Непонятная эмоция мелькнула в его глазу, и он кивнул.

– Хорошо.

Он вышел из кузницы, завернул за дом и углубился в лес, ни разу не оглянувшись. Интересно, обрадовался бы он или разочаровался, увидев, что они исчезли? Ноги у Крива были длинные, шагал он быстро, словно не замечая у себя под ногами корни, кочки и траву. Так что Ружене и Горецвету приходилось поторапливаться, чтобы успеть за ним.

Кузнец вывел их на какую-то поляну, уселся на упавшую ель и жестом предложил их присоединиться. Горецвет шагнул было к дереву, но Ружена, вместо того чтобы сесть рядом, устроилась на пне напротив. Поколебавшись, гусляр всё-таки сел на ствол ели, послав ей обвиняющий взгляд. Как будто Ружена его бросила, а не сидела в двух метрах от них.

– Итак, – сказал Крив, переводя взгляд с Горецвета на Ружену. – Зачем я вам?

– Пообещай сначала, что выслушаешь до конца, какой бы невероятной эта история тебе ни показалась, – потребовал гусляр почти тоже самое, что и от Ружены в их первую встречу, – а потом мы предоставим тебе доказательства наших слов.

В янтарном взгляде кузнеца сверкнул интерес.

– Хорошо, я слушаю.

Горецвет начал свой рассказ, а Ружена нервничала. Она знала, о каких доказательствах тот говорил. Они обсудили это, пока стояли и ждали, когда Ласточка наговорится с кузнецом. Она должна продемонстрировать свою магию – магию Морены, магию метелей и ледяного ветра. Интересно, получится ли у неё призвать снег? Ружена никогда его не видела, хотя и слышала о том, каким он был. Балуй, да и все остальные, не любили говорить об этом, но иногда, если подловить их в хорошем расположении духа, делали исключения.