Книга Роза, что Изменила Графа: История Попаданки, страница 107 – Виктория Павлова

Шеф Радзели сурово посмотрел на Твинки, потом на меня. В его глазах шла борьба — долг и страх против чего-то большего. Наконец, он тяжело вздохнул.

— Ладно. Но только проводником, госпожа. Дальше — ваш путь. И... — он понизил голос до шепота, — если стены начнут шептать — не слушайте. Ни за что не слушайте.

Сердце заколотилось в груди, теперь уже от предвкушения, а не от страха. Я кивнула.

— Спасибо. Твинки, поведешь меня?

Малыш энергично закивал, его мохнатые ушки подпрыгивали в такт.

— Сейчас! Только хлеб допеку!

Все посмотрели на малыша с умилением. Какая бы катастрофа ни назревала, а Твинки доделывал свою выпечку, и нельзя было отбирать у крохи этот важный для него момент. Я с пониманием кивнула, встретившись тревожным взглядом с шефом, и села ждать.

Пока Твинки возился у печи, я сидела на кухонной скамье, сжимая в руках теплую кружку чая, которую мне молча подала Буля, мама Твинки. Она смотрела на меня с бездной тревоги в больших глазах, но в них же читалась и решимость. Эти маленькие существа, казалось, понимали нечто такое, о чем я могла лишь догадываться. Возможно, они тоже были заложниками этой мрачной крепости и ее безумного хозяина.

Наконец Твинки, аккуратно вынув из печи румяную буханку, с торжествующим видом поставил ее на решетку остывать.

— Готово! Теперь я свободен!

Твинки деловито вытер лапки о фартучек и сделал мне знак следовать за ним. Мы проскользнули в подсобку, где пахло дровами и старой пылью. Маленький зверёк с удивительной ловкостью отодвинул заслонку в старой дровяной печи, за которой зияла тёмная дыра.

— Осторожно, госпожа, — прошептал он, — тут нужно проползти немного на четвереньках.

Я, подоткнув подол платья, последовала за ним в тесный лаз. Камень был холодным и шершавым под босыми ногами. Мы проползли несколько метров, прежде чем коридор расширился, позволив мне выпрямиться во весь рост.

Воздух здесь был особым — спёртым, пахнущим старой магией и тайнами. Стены, сложенные из тёмного камня, местами покрывали странные мерцающие мхи, отбрасывавшие призрачное сияние. Твинки шёл впереди, его маленькая фигурка почти терялась в полумраке.

— Мы в стенах замка, госпожа, — тихо пояснил он. — Эти ходы знают только мы, слуги.

Внезапно я услышала шепот. Сначала тихий, едва различимый, будто ветер играет в щелях. Но чем дальше мы продвигались, тем отчетливее становились голоса.

«Вернись...»

«Она не должна пройти...»

«Чужая... Чужая кровь...»

Я вспомнила предупреждение шефа и стиснула зубы, стараясь не вслушиваться. Но шепот проникал прямо в сознание, нашептывая сомнения и страхи.

«Я тебя ненавижу... ты предала меня...» — это был голос, похожий на Теодора.

«Ты же все равно желаешь быть со мной, так почему ты лжешь себе?» — настойчивый шёпот, похожий на голос Каспиана.

«Ты обречена... еще одного шанса не будет...» — шипел другой, ледяной голос.

Твинки, заметив моё напряжение, обернулся.

— Не слушайте, госпожа. Это просто стены. Они всегда так с новыми.

Мы шли ещё несколько минут, пока наконец не достигли небольшой решётки, сквозь которую пробивался тусклый свет. Твинки приложил лапку к губам.

— Мы здесь. Прямо за этой решёткой — гардеробная. Дальше я не могу.

Я кивнула, чувствуя, как сердце готово выпрыгнуть из груди. Осторожно отодвинув решётку, я проскользнула в просторную комнату, заставленную шкафами. Воздух здесь пах лавандой и дорогими духами.