Книга Светоч Йотунхейма, страница 104 – Елизавета Дворецкая

– Знаешь ли, матушка: одни ищут себе достоинства во внешних приметах, как в нарядной одежде, а другие просто носят его с собой, как собственную кожу! – благодушно сказал Эльвир Умный. – Наш конунг как раз из таких.

Эльвир подмигнул хозяйке, словно молодой девушке, и ее лицо смягчилось. Движением руки она предложил гостям сесть на камни; хирдман подстелил сложенный плащ, и Хальвдан уселся напротив Гуннвары. Хозяйка держалась с конунгом без робости, в ее несколько суровой повадке чувствовалась уверенность женщины, хоть и не отмеченной знатностью и богатством – а также молодостью и красотой, – но обладающей иными сильными сторонами, чтобы знать себе цену. И по лицу Хальвдана, по его внимательным глазам было видно, что он смотрит именно на эти достоинства, не обращая внимания на прочее.

– Так ты, стало быть, намерен отыскать путь в Йотунхейм? – начала Гуннвара, не дожидаясь, пока сам конунг подберет слова для изложения своего дела.

Хальвдан глянул на ближние горы – темные, высокие, с задержавшимся в трещинах склона снегом. Каждый житель Северного Пути в знакомых от рождения горах, что видны от порога жилища, привык угадывать лица спящих великанов. На каждом хуторе расскажут об этих великанах, которых чуть ли не зачисляют к себе в предки, назовут их имена, родственные связи, перечислят их деяния, путешествия, ссоры и драки между собой, покажут следы на земле родовых владений. Великаны Согне-фьорда не были Хальвдану родными, но сейчас он чувствовал, что с этими великанами он и разговаривает, а Гуннвара только служит им ушами и голосом.

– Выходит так, что судьба мне поискать свою удачу именно там. Тролли украли одну девушку, которую мой племянник Рёгнвальд хочет взять в жены…

– Но ему самому не хватает удачи вернуть ее, – закончила за него Гуннвара. – Знаешь, говорят: кому не хватает смелости добыть себе жену самому, тот и недостоин ее иметь.

– Скажи, – Хальвдан пристально взглянул в глаза хозяйки, будто надеялся через эти голубые оконца увидеть обитателей Йотунхейма, – не может ли так быть, чтобы тот, кто украл невесту у моего племянника, перед тем украл и мою семью: тестя, жену, сына? Может, там засели враги всего нашего рода и постоянно ищут случая навредить нам?

– А, догадался! – насмешливо воскликнула Гуннвара, повторяя слова разной нечисти, чьи проделки разоблачены. – Эти дела и впрямь связаны между собой. Мои духи указали на дом Микиль-Тролля, – колдунья понизила голос, – оттуда пришли чары, сгубившие твоего сына, нашего юного конунга. В память старого нашего Харальда, – он был неплохим конунгом, да стал последним в своем роду, – я тоже хочу отомстить за то, что его род прерван, а последний росток его крови истреблен безжалостной рукой. В тот же дом ведут и следы той девушки, другой Рагнхильд. Духи сказали мне, что когда-нибудь и у нее родится сын по имени Харальд – может, в честь твоего деда, Харальда Рыжей Бороды?

– Ее мужем должен стать Рёгнвальд, а он не внук моего деда.

– Ну что же, ты будешь не первым, кто проявит отвагу и удачу, чтобы раздобыть невесту для другого. Тебе ведь известно, что делал Сигурд Убийца Фафнира для Гуннара, своего побратима?

– Еще бы мне было неизвестно. – Хальвдан мельком взглянул на сидевшего напротив Эльвира, который когда-то обучил его всем важнейшим сказаниям. – Брюнхильд, дочь Будли конунга, жила за кованой оградой и за стеной из огня, дав слово, что выйдет только за того, кто сумеет одолеть эти препятствия на пути к ней, поскольку не ведает страха. Когда Гуннар приехал свататься к Брюнхильд, конь его отказался идти за стену из огня, но Сигурд принял обличье Гуннара и проехал. Перед Брюнхильд он назвался Гуннаром и обручился с ней.