Книга Светоч Йотунхейма, страница 176 – Елизавета Дворецкая

– Я… – Рагнхильд изобразила колебание, – у меня были сомнения… но я подумала… С кольцом не обошлось без «большого тролля», но с угрозой от сыновей Гандальва тоже необходимо считаться. А ты – самый лучший жених для дочери конунга, какой только может быть. Я не знаю другого человека, кто был бы равен мне родом и при этом так хорош собой, умен, отважен и учтив.

Рагнхильд вздохнула тайком: она и правда не знала такого человека. Был один, в ее глазах имевший все нужные достоинства, но его имя, лицо, а главное, его род оставались для нее тайной.

Что же ей было известно? Только взгляд сквозь прорези личины, но почему-то, когда она встречала этот взгляд, ее наполняло беспричинное воодушевление.

А Рёгнвальд почувствовал себя так, будто в небе вдруг распахнулись золотые ворота Асгарда и все красавицы асиньи вышли с золотыми чашами в руках, приглашая его на пир. Рагнхильд верно поняла его нрав: надо быть очень умным и осторожным человеком, чтобы, увидев, как норны наконец перестали упрямиться и достали давно желанные дары, заподозрить подвох и не протянуть руки.

– Так это значит… наше дело улажено? – Рёгнвальд в нетерпении сжал ее руку и придвинулся еще ближе, прижавшись к ней. – Мы справим свадьбу?

– Да, но не здесь. У вас в Сэхейме. Подойдет тебе это?

– Разумеется, подойдет! – Рёгнвальд был только рад, что свидетелями его удачи станут свои люди, а не жители Хрингарики.

– Но пока нам предстоит действовать тайком. Мой брат ничего не должен узнать. Ты увезешь меня тайно, и мы справим свадьбу сразу, как приедем в Сэхейм.

– Ты хочешь бежать? – Рёгнвальд удивился: это решение не шло к благоразумной Рагнхильд.

– Да. Мой брат не даст согласия, а отец не станет на людях с ним спорить. Ведь большую часть жизни именно Гутхорму придется иметь дело с тобой как с родичем, ему и решать – так сказал отец. Он сказал, что уже стар и вскоре может умереть, как наша дорогая матушка…

В голосе Рагнхильд зазвучали непритворные слезы, и Рёгнвальд, воровато оглянувшись, осторожно обнял ее за плечи, чтобы из покоя это было не очень заметно.

– И поэтому мы должны уехать тайком. – Рагнхильд вытерла глаза, заодно невзначай скинув руку Рёгнвальда. – Ты готов это сделать?

– Разумеется! – Рёгнвальд выпрямился. – Твой отец… будет нас преследовать? Не хотелось бы подраться с ним прямо перед тем, как мы породнимся. Моему деду Гудрёду такое удачи не принесло.

– Я не думаю, чтобы он стал нас преследовать. Но мы сделаем вот как. Ты объяви, что уезжаешь нынче же вечером, чтобы к утру уже сесть на корабль и отплыть к Сэхейму. Я как бы попрощаюсь с тобой здесь, в зале, пожелаю тебе доброго пути и уйду в женский покой. А потом, когда лошади будут готовы, выйду через заднюю дверь. Я завернусь в накидку и спрячу лицо, чтобы никто меня не видел и не мог узнать, пока мы не сядем на корабль… а лучше, пока не прибудем в Сэхейм и свадебный пир не будет готов. Ты не должен говорить со мной и называть кому-либо мое имя, пока не придет пора садиться за свадебный стол. До того пусть даже твои люди не знают, кто я, так мы убережемся от препятствий. «Большой тролль» ведь не дремлет, знаешь ли. Выкуп за меня и дары отцу и брату в возмещение обиды ты пришлешь уже из Вестфольда. Мой отец их примет, это я тебе обещаю. Что ты об этом думаешь?