Книга Светоч Йотунхейма, страница 66 – Елизавета Дворецкая

– Ты не имеешь права свататься к Рагнхильд! – Прямо на эти вопросы Хаки предпочел не отвечать. – Никакого права!

– Вот это новости! С каких это пор зрелый, но не старый мужчина королевского рода не может посвататься к дочери равного ему, умной и красивой девушке?

– Мы так не договаривались! Мы договаривались, что ты увезешь Гутхорма к себе в Вестфольд… – опомнившись, Хаки прикусил язык и попытался поправить дело, – и будешь держать его там на почетных условиях. Но свататься к Рагнхильд…

– Каким это образом ты заключал с Рёгнвальдом такие уговоры? – Сигурд в недоумении нахмурился. – Когда?

– А вот… Вот сейчас, то есть на днях, когда мы приехали в ту усадьбу со Стейнольвом, – забормотал Хаки. Темные глаза его шныряли из стороны в сторону, как две мыши, связанные хвостиками и прикованные к переносице. – Когда уговорились, что он отпустит моих людей… которые были у него в плену. Ты же знаешь, конунг, в том ельнике попали в плен Кефли Хвощ и Краки Хмырь… И Орм Кривой. Тогда мы и обсудили… какой уговор он мог бы заключить с тобой, конунг…

Сигурд, не очень убежденный этим объяснением, вопросительно взглянул на Рёгнвальда. Тот со своей благосклонной к миру улыбкой слегка кивнул: не то чтобы подтверждая сказанное, но и не отрицая. Дескать, могло быть и так.

– Но с чего ты, Хаки, так разволновался? – удивилась Тюррни. – Сватовство Рёгнвальда конунга, будет оно принято или нет, не порочит ни его, ни нас. Оно может подкрепить уговор насчет Гутхорма, а может, и нет. Почему ты вздумал так поносить нашего гостя, которому ты далеко не ровня – не забыл ли ты об этом? И скажу тебе, если ты не умеешь прилично вести себя со знатными людьми, тебе придется покинуть мой дом.

Хаки не ответил, лишь сверлил злобным взглядом румяное лицо Рёгнвальда, а тот не переставал улыбаться, как будто эта злоба его радовала.

– В чем же я тебя обманул? – с самым дружелюбным видом настаивал гость. – Когда мы говорили о Гутхорме, разве я обещал, что не стану свататься к его сестре? С чего бы мне давать такое обещание? И с чего бы тебе этого хотеть?

– Да, Хаки! – Тюррни строго взглянула на него. – Тебе-то какое дело, кто сватается к моей дочери из равных ей благородных людей? Не думаешь же ты…

Она замолчала, не желая проговаривать вслух очевидную нелепость.

– Нет, нет! – воскликнул Рёгнвальд, словно приходя на помощь молчащему Хаки. – Этот человек горяч, но он не так безумен, чтобы воображать, будто сам годится в мужья дочери конунга!

Рёгнвальд и впрямь был очень доволен этим развлечением. Он обладал своего рода ленивым честолюбием: был не прочь прославиться, но так, чтобы это не потребовало от него заметных усилий. Отсюда его жажда иметь песнь, прославляющую его предков: отсвет их славы падал на него как потомка, а он в это время попивал пиво на мягкой лежанке, не терпя неудобств и опасностей ратных походов. Хаки, выдавший ему Гутхорма, помог подвигу именно в этом роде. Рёгнвальд без особого труда заполучил ценную добычу и мог посвататься к Рагнхильд, ничем не рискуя, – ни своей головой, ни даже успехом сватовства.

Была у этого дела еще одна подкладка, о которой больше никто не знал. Рёгнвальду запали в память слова Хальвдана, когда тот сказал, что, мол, я уже привык, что мою жену зовут Рагнхильд. Хальвдан сам нацелился на дочь Сигурда, и возможность перехватить добычу у слишком удачливого дяди очень нравилась Рёгнвальду. Он взял бы Сигурдову дочь в жены, даже будь она страшной, как одноглазая троллиха. Увидев же, как она красива, он без труда понял гнев Хаки. Уж не нацелился ли тот сам к Сигурду в зятья? Если это и было целью, ради чего Хаки выдал Гутхорма, то обманщиком выходит он. Ну и пусть получает, как в старой пословице: ложь сама дает лжецу по шее. Возмущение Хаки только подчеркивало успех Рёгнвальда, не вредя его чести, и он слушал поношения и гневное рычание с неподдельным удовольствием.